– Что за бред ты несешь?! – Эльвира перешла на крик. – Сначала ты всячески даешь мне понять, что относишься ко мне, мягко говоря, неприязненно, потом ты наоборот клеишься ко мне, пытаешься выглядеть этаким дружелюбным парнем, потом начинаешь лезть мне в душу, каким-то, черт побери, образом узнаешь то, что меня гложет, а теперь ты… Ты утверждаешь, причем со всей серьезностью, что я, оказывается, не дочь своих родителей, а дочь каких-то там нелюдей, и сам выставляешь себя чуть ли не сверхчеловеком! И какой я могу сделать вывод: что ты чертов псих, пытающейся и меня сделать такой же?! – Девушка была вне себя от распирающей ее злости, как этот парень может так говорить, выдумывать какую-то чушь про нее… да еще и про родителей ее!
– Эльвира, это правда, я клянусь! – Он попытался ее остановить, когда девушка, порядком уставшая от него, попыталась, прихватив сумочку, уйти. – Я думала, что ты нормальный парень, пригласил меня на свидание, решил пообщаться, ты мне даже начал немного нравиться, а теперь… ты все испортил, выставил себя непонятно кем!
– Ты же пообещала выслушать меня, а не делать преждевременных выводов!
– Какие выводы, ты о чем? Я выслушала тебя, и мне стало все ясно, как день. Какие у меня могут еще быть выводы?
– Эльвира, послушай. – Он ухватил ее за плечо. – Я понимаю, что это звучит как чушь. И будь я на твоем месте, то у меня даже не было бы никаких сомнений в этом, но это чистая правда. И я могу доказать тебе это!
– Ты уверен? Мне интересно, как ты собираешься это доказывать? Покажешь фокус, или прыгнешь с парашюта, показав, что ты бэтмен? – она смотрела на него как на идиота и откровенно смеялась над ним.
– Нет. Смотри: – Парень не нашел ничего лучшего, как продемонстрировать ей свои клыки и когти, а также магию. Эльвира стала наблюдательницей до ужаса странного зрелища: как только Георг открыл рот, сначала девушка увидела обычные белые зубы, однако через минуту они стали изменяться на глазах у изумленной девушки, став длиннее на два-три сантиметра и изменив форму, таким образом став похожими на звериные клыки. Его ногти тоже претерпели изменения, одновременно с зубами они заострились и удлинились. Он протянул ей руку, чтобы Эльвира могла тщательно рассмотреть его ногти. От руки его исходило едва уловимое голубовато-зеленое сияние, поражающее своей красотой.
– Что это? – спросила девушка. – Как ты это сделал? А, я поняла, это, видимо, накладные клыки и ногти, и ты их купил в ближайшем магазинчике для психов, вроде тебя. Вот только сияние, я не понимаю, что это. Что ж, это не имеет значение, как ты это сделал, нет, ты что, в серьез думал, что я поверю этому дешевому маскараду? Тогда ты очень заблуждаешься. Я ухожу, и впредь больше не буду слушать эти глупости. Да, еще я намерена рассказать обо всем моей матери, я хочу, чтобы я предприняла что-либо, для того чтобы мне не пришлось больше выслушивать все это.
– Она знает, – сказал Георг.
– Что? Глупости, моя мать разумная женщина, с двумя высшими образованиями, и я никогда не поверю, что она могла быть замешана во всем этом.
– Но это так. – Георг подошел к ней ближе, положив руку на щеку. – Хочешь ты это или нет, но твоя мать отлично это знает. И она играла в этой истории не последнюю роль. – Эльвира увидела в его глазах затаенную нежность и… заботу? – Это было давно, очень давно. Твои родители были очень известными в нашем обществе, уважаемыми людьми. Они очень многое сделали для всего нашего народа, хотя, скорее всего, как только ты познакомишься с ними, ты будешь думать, что они предали тебя. Они думали и о твоей безопасности тоже. Именно поэтому Уильям и Клара Мириам передали тебя в руки тех людей, которых ты до сих пор считаешь родными. Тебе было тогда шестнадцать – совсем младенец, по нашим меркам. Не перебивай, – остановил он ее, когда она хотела возразить. – Мы живем очень долго, можно сказать, мы бессмертны, но только если не станем жертвами убийства. Мы почти не болеем, лишь тогда мы чувствуем физическую боль, когда на нас нападет какой-нибудь сверхсильный маг, и то, в большинстве случаев, мы можем одолеть противника, так как от природы очень сильны и физически, и магически. Да, мы обладаем магией и весьма способны, – заметил Георг, увидев, что Эльвира попыталась спросить его. Ну и, конечно же, вечная молодость… – произнес он с мечтательным видом. То, о чем мечтают миллионы людей… Мы не стареем, вообще. Мы выглядим юными, даже когда нам пятьдесят лет, и когда нам пятисот лет… Причем, на тот возраст, в котором мы пережили превращение. Именно поэтому ты выглядишь сейчас, как молодая девушка. Не потому, что действительно тебе восемнадцать, а потому что тебя обратили в восемнадцать лет.
– Что за чушь? Превращение, магия… Так кто же ты?
– Я вампир… – ответил он, соблазнительно придвинувшись к ней и изобразив укус в шею. – Бессмертный вампир. И прямо сейчас я могу укусить тебя в твою симпатичную шейку. – Эльвира вздрогнула, однако по каким-то причинам не став отодвигаться от него на безопасное расстояние. – Но, конечно же, не стану этого делать. Не спрашивай, почему.
– Так вот, на чем я остановился? В восемнадцать лет тебя обратили твои родители. Ты могла быть наследницей, настоящей принцессой, ох, какие надежды они на тебя возлагали… Но судьба распорядилась иначе. Над тобой нависла опасность, клан magna не щадит никого, ни новообращенных юных вампиров, ни умудренных жизнью старейшин. А движет ими, как обычно бывает, жажда власти, быть во главе у трона, контролировать все и вся, эти вампиры мечтают о том, чтобы превратить людей в жалкое скопище ходячих бурдюков с кровью. Наш клан не хочет этого, так как понимает, что со смертью людей придет и смерть нам.
– Но причем здесь я?
– Ты – надежда для всех нас. Только ты способна привести нас к победе в борьбе с нашими противниками. Потому что ты – избранная. Тебе доступны многие вещи, которые не доступны другим вампирам. Твои родители боялись, что magna попытаются либо убить тебя, чтобы лишить нас единственной опоры в войне, либо приложат все усилия, чтобы переманить тебя на свою сторону. Причем, последняя версия более похожа на правду, чем первая, и, как бы жестоко это не звучало, это и хуже для тебя.
– Поэтому они отправили меня сюда, в новую человеческую семью, где я буду в безопасности. И мои… родные содействовали этому… Но все равно это бред! Какие вампиры, какие кланы, какая магия, мы же живем в двадцать первом веке! Я все равно тебе не верю!
– Придется поверить. У тебя нет выбора… как и у меня. Знаешь, если ты не веришь мне, спроси у своих смертных родителей, уверен, что они скажут то же самое.
– Обязательно так и сделаю! – заверила его девушка.
– А сейчас ты дашь мне время, чтобы я могла переварить все, что ты мне только что рассказал? – спросила его.
– Разумеется. Но не думай, что у тебя его слишком много. Элизабет дала мне примерно полмесяца, чтобы я мог тебя подготовить ко всему.
– Кто такая Элизабет? – заинтересовалась девушка. Ее уже сложно было удивить чем-либо. Она начинала чувствовать постепенно усиливающуюся сонливость, в горле стоял ком.
Парень жалостливо посмотрел на нее, понимая, что совсем скоро Эльвира окончательно измениться. С ней сейчас происходило то же самое, что и когда-то пережил Георг. И самое отвратительное это то, что изменения постигает не только внешность девушки, болезненный вид, который она приобретает, еще не столь страшен, нежели ее душа. Чувства, которые притуплялись, неотвратимо изменяющийся характер, то, что он всегда хотел отсрочить, настигало Эльвиру.
– Это я, – сказала, мягко улыбнувшись внезапно к ним подошедшая юная девушка, чем отвлекла Георга от раздумий. Его внутреннее чутье уже в который раз его не обмануло: он сразу, оказавшись в этом месте, почувствовал тяжелую энергетику Элизабет. Девушка, видимо, до этого молча за ними наблюдавшая, поднялась с соседнего диванчика и подошла к Эльвире. Георга удивила теплота в голосе вампира, так ей не свойственная.