* * *
На самом деле Георга до глубины души потрясла привязанность, возникшая к этой девушке. Если бы когда-нибудь ему кто-нибудь невзначай не то, что сказал, а всего лишь намекнул, случится, что он будет что-то чувствовать к такой, как она, он бы покрутил пальцем у виска и ненавязчиво послал говорившего ко всем чертям. Но теперь… бессмысленно отрицать очевидное. Это произошло. А ведь это сулило парню серьезные неприятности… Общество vespertiliones, или, как Георг сокращенно называл их, vesper’ы крайне предосудительно относились к тому, кто осмеливался нарушить их главный закон: не заводить романы с избранными electi. А таковой являлась Эльвира. Но настоящее ее имя, конечно же, было другим: ее звали Эстер Мириам. Его главной задачей было вовсе не влюбить в себя девушку, а вернуть ее в семью. К тем людям, которые ждали ее с нетерпением долгие тридцать два года… Проклятие! О чем он вообще думал? Неужели он окончательно и бесповоротно потерял способность думать?
И теперь он бежал вперед. Бежал от самого себя с такой скоростью, на которую только был способен. «Надо было сразу все ей сказать! Какого черта я ждал?»
Только завидев впереди спокойную, как статуя, фигуру друга Фейгуса, он немного успокоился. Друг был единственным, кому он мог, не беспокоясь о последствиях, доверить свои тайны. Тот мог спокойно выслушать его и, тщательно все взвесив, дать ему дельный совет.
– Привет, приятель! – весело проговорил Фейгус.
– Привет! – ответил молодой человек.
– Вижу ты сегодня не в лучшем расположении духа? – Этого парня невозможно обмануть, конечно, ведь он был старше Георга ни много ни мало, а на целый век! Естественно, у Фейгуса в запасе было достаточно времени, чтобы натренировать свои способности… Но это ни на йоту не мешало молодым людям общаться.
– Как тебе удается быть таким проницательным? – ехидно спросил Георг, привычно переходя на fulgur – необычайно быстрое произношение слов, способность, недоступную простым смертным. Его внутреннее чутье подсказывало, что их разговор могут подслушать посторонние.
– Как всегда льстишь! Но оставим наши препирания на потом. Что, проблемы с этой electi, я угадал? – В ответ на эту реплику парень поморщился. Вновь перед ним открылась «заманчивая» перспектива отстаивания своих прав перед кланом. По закону, в лучшем случае ему грозит понижение до простого городского вампира-одиночки, живущего вне клана… а в худшем – позорная смерть, и еще неизвестно, что хуже.
– Именно, – Георг, задумавшись, потер виски, – я не знаю, как ей объяснить… как она отреагирует на известие о том, кем является?... На то, что те люди, которых она всю свою жизнь считала родными, на самом деле не имеют к ней совершенно никакого отношения? На то, что и имя-то у нее ненастоящее? Как я скажу ей об этом?
– Э, друг, остынь. Я все понимаю, но ведь из любой ситуации есть выход. Нужно только как следует подумать…
– И это еще не все! По-моему, я начинаю к ней что-то чувствовать… И она тоже. Ты ведь в курсе, к чему это может привести? – настороженно спросил Георг, не зная, что на это скажет Фейгус.
– Ну, конечно же, я знаю, друг, за кого ты меня принимаешь? Я прожил на этом свете больше, чем два века и с уверенностью могу сказать: ни к чему хорошему это не приведет. Постарайся не допустить ничего подобного, иначе ты подвергнешь опасности не только себя, но и ее. Помни о главной своей цели: вернуть ее туда, где ей положено быть, помочь ей свыкнуться с мыслью, что это неизбежно. Прошу, не делай глупостей.
– Постараюсь. Знаешь, я только что понял, что чего бы мне это не стояло, но катастрофически необходимо помочь ей. Я обязательно сделаю это при первом же удобном случае. Для ее же блага.
– Ну вот и славно! А я нисколечко не сомневался в тебе, дружище! – И шутливо откланявшись, блондин стремительно скрылся из виду. А парень решил, что неплохо было бы поужинать. В горле защемило от проснувшейся жажды, приступы болезненного голода, во время которых он старался не показываться на глаза людей, как ни странно, участились с того момента, как он увидел аппетитную шейку Эстер. А странное заключалось в том, что обычно он никогда не реагировал так остро на кровь смертных. Как правило, ему вполне хватало перекусить каким-нибудь мелким зверьком или чуть-чуть выпить встретившегося прохожего, не до конца, конечно, а немного, и не каждый день, а раз в три или в четыре дня. И после этого он чувствовал себя, словно заново родился, все способности разом усиливались, приятное тепло разливалось по всему телу.
Однако сейчас возникла еще одна проблема, и как решить ее, он понятия не имел. Сердце еще раз мучительно сжалось при воспоминании о ее нежной коже, такой теплой от текущей в венах крови… Поэтому, чтобы не натворить каких-нибудь глупостей, Георг решил немедленно что-либо предпринять. Пошатываясь от боли, пронзившей суставы и покалывающей кончики клыков, он побрел в поисках подходящей добычи. Почему-то, как только парень начинал чувствовать голод, сразу же появлялась подходящая жертва. Про себя Георг называл эту таинственную закономерность привлекающей способностью, существа начинают испытывать невероятную тягу к тому, чтобы восполнить его потребности.
Размышляя над этим, молодой человек поспешил разделаться с появившимся будто неоткуда крольчонком. Животное оказалось удивительно податливым и совершенно не сопротивлялось. Его кровь напоминала сливочное мороженое: такая же сладкая, нежная, после ее потребления на языке остался приятный, чуть солоноватый привкус. Увлекшись трапезой, парень даже не сразу услышал оглушивший всю округу крик ужаса, раздавшийся из кустов, растущих поблизости.
* * *
Ужасная картина до конца вывела девушку из равновесия. Она не поняла, когда закричала во всю мощь своих легких, увидев, что только что совершил довольно-таки милый и симпатичный с виду парень. «Как оказалось, внешность весьма часто бывает обманчивой» – подумала девушка, когда на ее глазах Георг прогрыз крольчонка и начал с неистовством пить его кровь. Все вокруг, разом будто обрушилось на девушку, ее собственный крик, постепенно переросший в жалкий писк отчаявшегося человека, оглушил ее. Сердце набатом заколотило в груди. Последнее, что помнила Эльвира перед тем, как потерять сознание, это бледное и обеспокоенное лицо блондина и мягкое золотистое свечение, исходящее от его рук.
* * *
Фейгус напряженно уставился на лицо девушки, лежащей без сознания в спальне. Георг заметил, как у него нервно подрагивали руки «Волнуется что ли? Не похоже на него». Затем, когда парню надоело сидеть в тишине и ждать, пока их «спящая красавица» соизволит проснуться, он обратился к Фейгусу, не скрывая своего удивления его поступком:
– Зачем ты это сделал? Ты же сам говорил, что мне рано или поздно придется посвятить ее в подробности ее прошлой жизни? По-моему, мы упустили наиболее подходящий для этого момент, – спросил Георг.
– И как ты себе это представляешь? Она только что увидела, как ты кормился. Ее удар хватит, если ты так поступишь. Психика просто не выдержит всего…
– Я помню, что я чувствовал, когда мой Создатель обратил меня. Поверь, это непередаваемые ощущения. Я думал, что сойду с ума, настолько все это было диким для меня, – продолжил он.
– Ты как всегда непредсказуем. В следующий раз, пожалуйста, предупреждай меня, что ты намерен осуществить что-то подобное.
– И что я теперь буду делать? И вообще, ты уверен, что твои способности не навредят ей? – в голосе Георга даже глухой смог бы уловить возмущенные нотки.
Блондин покаянно вздохнул.