— Эй, куда это вы собрались?
Красавчик ничего не ответил и стал подниматься вверх по холму. Высокая женщина шла рядом с ним, приподнимая юбки, чтобы оберечь их от густой дорожной пыли. Даже на ее воскресном платье можно было видеть черный налет — клеймо Угольной Бухты.
По мере того как Норман Мак-Грегор двигался вперед, его смущение проходило. Он думал о том, как хорошо, что он оказался наедине с этой женщиной. Когда она устала, он присел вместе с нею и заговорил о черноволосом мальчике.
— Он носит ваше кольцо, — сказал он, смеясь и глядя ей в лицо.
Она прижала руку к сердцу и закрыла глаза.
— У меня сердце болит от подъема на гору, — сказала она.
Волна нежности охватила Красавчика. Когда они снова пустились в путь, он пошел за девушкой, поддерживая ее рукой. Ему уже не хотелось дразнить ее черноволосым мальчиком, и он больше не вспоминал про кольцо. Размышляя о том, что его товарищ рассказывал ему о своей победе над этой женщиной, он решил, что тот, наверное, солгал.
Перевалив через верхушку холма, они дошли до леса и остановились. Мимо них проехала телега, поперек которой были положены доски; на них сидели шахтеры и громко распевали песни. Один из них поднялся и, размахивая бутылкой, стал, по-видимому, произносить речь. Остальные громко кричали и аплодировали ему.
В лесу около изгороди росла густая трава. Высоко в небе парил сокол. Белка подбежала почти вплотную к людям и, казалось, хотела заговорить с ними. Красавчик Мак-Грегор вдруг подумал, что никогда у него не было лучшего друга и товарища, чем эта женщина. Он не отдавал себе отчета в том, как это случилось, но тем не менее испытывал некоторую гордость.
— Не сердитесь на меня за то, что я заговорил о кольце, — сказал он, — мне только хотелось подразнить вас.
Эта женщина была дочерью гробовщика, жившего над своей мастерской, близ булочной Мак-Грегора. Норман часто видел ее по вечерам в дверях отцовской мастерской. После того, что рассказал ему про эту девушку черноволосый мальчик, Красавчик при виде ее чувствовал смущение и, проходя мимо лавки гробовщика, опускал глаза и ускорял шаг.
Они спустились с холма и уселись на бревне. С тех пор как они с Мак-Грегором Взбалмошным приходили сюда, у бревна вырос куст бузины, так что их место оказалось отгороженным и затененным, похожим на комнату. Женщина сняла шляпу и положила ее рядом с собой. На ее лице выступил румянец, а глаза засверкали от негодования.
— Он, наверное, много наврал вам про меня, — сказала она. — Я дала ему это кольцо вовсе не для того, чтобы он его носил. А зачем — сама не знаю. Ему так хотелось немного поносить его, и он столько раз просил об этом!.. Говорил, что хочет показать его матери. А теперь показал его вам и, наверное, наврал про меня.
Красавчик пожалел, что заговорил о кольце. Он чувствовал, что весь этот разговор совершенно лишний. Он не поверил ей, будто черноволосый мальчик лгал, но в его глазах все это не имело теперь ни малейшего значения.
Он заговорил о своем покойном отце, стал расхваливать его, и снова в нем разгорелась ненависть.
— Они думали, что знают его, они смеялись над ним и называли Взбалмошным. Они даже говорят, будто он побежал в горящую шахту в припадке безумия, как лошадь, которая рвется назад в горящее стойло. А он между тем был самым лучшим и самым храбрым человеком в Угольной Бухте: он пошел на верную смерть, когда у него уже было достаточно денег, чтобы купить ферму. — Он указал на долину.
Красавчик начал рассказывать ей, как они вместе с отцом когда-то ходили в воскресенье на этот холм. Он описал впечатление, которое произвел на него, ребенка, открывающийся с холма вид.
— Мне тогда казалось, что здесь рай, — закончил он.
Она положила руку на его рукав и хотела, казалось, успокоить его, подобно тому, как опытный наездник успокаивает разгоряченную лошадь.
— Не обращайте на них внимания, — сказала она. — Когда-нибудь вы уйдете отсюда и пробьете себе дорогу в жизни.
«Откуда она знает? — подумал он. Он почувствовал к ней глубокое уважение. — Она, должно быть, очень умна, если умеет так угадывать».
Он хвастливо заговорил о себе.
— Я только и жду, чтобы мне выдался случай показать себя, — добавил он.
Ему в голову снова пришла мысль, которая посетила его тем зимним днем, когда Дядя Чарли Уиллер окрестил его Красавчиком, и он бессознательно встал и принялся ходить взад и вперед перед бледной девушкой, точь-в-точь как ходил когда-то Мак-Грегор Взбалмошный.