— Конторского секретаря? — переспросил Кручинин. — А у Вельмана был ещё какой-нибудь секретарь?
— Да. Частный секретарь — госпожа Эла Крон. Она живёт у него в доме и, как поговаривают кумушки… впрочем это знает весь город: доктор Вельман неравнодушен к красивым женщинам.
— Но, но, без пошлостей, Круши, — строго прикрикнул шеф. — Давайте дальше ваш фельетон, то есть я хотел сказать доклад.
— Слушаю-с… Докладываю дальше, — с подчёркнутой почтительностью ответил лейтенант. — Я бросился к этой задней дверце, но она оказалась запертой. Ключа от неё в нашей связке нет. Чтобы задержать убийцу, нужно было снова бежать кругом, я дал свисток, вызывая полицейского, стоявшего в зале.
— Отсюда ему был слышен ваш свисток? — спросил Кручинин.
— Об этом я в тот момент не подумал… пожалуй, вы правы: парень мог бы и не услышать свистка. Но, к счастью, он оказался догадливым малым. В тот момент, когда я отнимал свисток ото рта, он уже и сам вбегал в комнату. Он исправный служака, — добавил лейтенант, кладя свою большую, покрытую обильной чёрной растительностью руку на плечо молодого дружинника, даже ещё не переодетого в форму и только носящего на рукаве отличительную повязку, — он достоин награды, начальник.
— Да, да, непременно, — с готовностью согласился шеф и торопливо добавил: — Однако дальше, дальше!.. Читатель ждёт продолжения.
— Простите, — прервал его Кручинин, — если позволите, один вопрос этому дружиннику. — Вы были оставлены лейтенантом на посту в машинном зале?
— Так точно.
— Без разрешения лейтенанта покинули пост и поднялись сюда?
— …Собственно… — смутился дружинник.
— Отвечайте: вы покинули свой пост?
При этом вторичном вопросе глаза дружинника сверкнули недобрым огоньком, и он неохотно пробормотал:
— Лейтенант же сам свистел…
— Когда он подал свисток, вы уже были у двери, здесь, наверху. Значит, пост вы покинули много раньше, чем услышали свисток.
Дружинник опустил глаза.
— А вы говорите, что из него выйдет толк? — с усмешкой сказал Кручинин лейтенанту. И далее, обращаясь к шефу: — — Больше у меня вопросов нет.
— Вы правы, тысячу раз правы, — воскликнул начальник полиции. — Не хвалить таких нужно, а взыскивать с них, да, да, строго изыскивать!.. Однако дальше, дальше…
Покрутив ус, лейтенант продолжал:
— Слушаю-с, эта дверь заперта совершенно очевидно преступником…
— Нет, нет, пока не нужно заключений, — перебил шеф. — Только факты, факты, факты! Ну-с?!
— Слушаю-с. Пока я бежал по этой лестнице и очутился у ворот, все было, по-видимому, кончено. У подъезда, к которому ведёт вот та запасная лестница, мы нашли след недавно отъехавшего автомобиля. Убийца скрылся.
— И тогда вы?
— Тогда я пошёл к телефону и протелефонировал вам, господин начальник, не считаясь р тем, что это было чертовски не вовремя. Но долг остаётся долгом, даже под Новый гот.
— Отлично, отлично, — сказал шеф и обратился к Кручинину: — Как вы думаете, не перейти ли теперь к выводам?
— Конечно, если они у него сложились.
— Вот теперь давайте ваши выводы, — приказал шеф, поворачиваясь к Круши. — Даже самый загадочный фельетон должен иметь развязку.
— Слушаю-с. — Лейтенант не спеша и очень уверенно проговорил: — Не думаю, чтобы я ошибался… Когда наступили дни ожидания приближения советских войск, господин доктор Вельман перенёс личные ценности из дома в этот вот сейф…
Лейтенант указал на массивный несгораемый шкаф, вделанный в стену директорского кабинета. Бронированная дверца шкафа была распахнута настежь. Виднелись аккуратно сложенные стопки документов, тщательно составленные один к другому и пронумерованные регистраторы. Была ещё стопка больших конвертов из голубого полотна. На каждом из них тоже виднелся тщательно написанный номер. Все говорило об аккуратности владельца шкафа и его привычке к порядку в делах. Несколько внутренних отделений шкафа оставались запертыми. Только один небольшой ящик был выдвинут — в нём ничего не было.
Убедившись в том, что все осмотрели шкаф, лейтенант продолжал:
— Что-либо помешало доктору Вельману вовремя взять свои ценности отсюда. У нас, в полиции, достаточно хорошо знают его, и он не мог рассчитывать получить пропуск не только в этот кабинет, но и вообще на территорию станции. И вот, пользуясь некоторой суетой, которая всегда царит в новогоднюю ночь, тем, что никто из начальства в эти часы на службе, а подчас и дома, не сидит, Вельман снабжает секретаря подложным пропуском и посылает за своими ценностями. Он не без основания надеется, что Браду пройдёт в кабинет так, что караульные в зале этого не услышат. В пользу такой догадки говорит не только время, выбранное для изъятия вещей, но и костюм убитого. Посмотрите, он во фраке, в кармане его было вот это приглашение на ужин к доктору Вельману. Именно туда он и должен был привезти ценности — прямо к новогоднему ужину.
— Очень убедительно, очень, — удовлетворённо произнёс Кручинин. — А скажите, пропуск у секретаря был?
— Я думаю, да… без пропуска он не решился бы сюда идти.
— Но ему не пришлось этот пропуск никому предъявить?
— По-видимому, — ответил лейтенант.
Кручинин обернулся к дружиннику:
— Господин Браду предъявил вам пропуск?
После короткого замешательства тот ответил:
— Нет.
— Может быть, вы даже и не видели самого Браду? — спросил Кручинин.
Тот не ответил и, только исподлобья посмотрев на Кручинина, смущённо отвёл взгляд.
Кручинин пробормотал ещё что-то неопределённое.
— Продолжайте, продолжайте, — подогнал шеф лейтенанта.
— Хорошо-с. Но… — тут лейтенант многозначительно поднял палец, — по-видимому, за этой парочкой следили люди, не менее предприимчивые. Им или кому-то из них удалось каким-то, ещё непонятным мне образом проникнуть сюда и овладеть тем, что секретарь Браду вынул из шкафа.
— Как, по-вашему, проник сюда убийца? — спросил шеф. — Этот абзац у вас неявен.
— На этот счёт у меня два предположения: либо через эту запасную дверь по пятам секретаря, либо…
— Ключа от этой двери на связке, принадлежащей полиции, не было? — перебил его Кручинин.
— Он был нам не нужен, так как всегда торчал вот здесь в скважине.
— Изнутри кабинета?
— Да.
— Значит, и сам Браду мог сюда попасть, только разбив стекло и просунув руку внутрь.
— Да. Едва ли ему при этом пришло в голову, что по пятам его кто-то крадётся и ему следует запереть за собой дверь, чтобы спасти себе жизнь, — решился, наконец, проанализировать какое-то обстоятельство и сам шеф. — Так, так, очень интересно. Ну-с, второе предположение?
— В пользу первого предположения, — про должал лейтенант, — говорит то, что убийце ушёл именно по этой лестнице. Наиболее вероятно, что он спешил удрать тем же путём каким пришёл, ему уже знакомым. За это же говорит и то, что я своим ключом не смог отпереть нижнюю дверь: замок был повреждён отмычкой. Но есть у меня и другое подозрение: убийца уже был на станции, когда при шёл секретарь.
— В таком случае он мог сюда войти и по этой лестнице, по которой поднялись сейчас мы с вами? — спросил Кручинин.
Грачику показалось, что Кручинин уголков глаза, так, чтобы никто этого не заметил, наблюдает за дружинником.
— А ключи от шкафа? — спросил Кручинин. — У кого они хранились?
— В полиции их не было, — ответил лейтенант. — Вероятно, они остались у директора Вельмана или у Браду… — И, подумав, подтвердил: — Да, у кого-нибудь из них…
— Но их нет в замках сейфа. — Кручинин ощупал карманы убитого. — Здесь их тоже нет.