– Я только сделаю другую прическу, – бросила Эмили мужу и направилась в ванную. Ей пришлось заколками поднять волосы наверх, чтобы они не мешали.
Эмили не знала, чего ожидать от этого утра, но не собиралась становиться обузой для Джералда. Она захватила шляпу и присоединилась к нему.
Вместо того чтобы отправиться верхом, они сели в машину и совершили длительную поездку к стогам сена и ветряным мельницам, которые находились на границе их владений.
Это было так романтично! И настроение Эмили заметно улучшилось. Они иногда останавливались, и Джералд проверял, все ли в порядке. А Эмили вновь открывала для себя красоту владений. Спустя час они вернулись к конюшне.
– Самая тихая лошадь, которая у меня когда-либо была, это та, что стоит последней в левом ряду. – Он взглянул на жену. – Впрочем, ты можешь выбрать любую из них. Мне захотелось сделать это за тебя, поскольку я знаю их норов.
Они остановились у стойла, в котором находился вороной жеребец Джералда. Он взял лошадь под уздцы и раскрыл калитку.
– Если решишь оседлать лошадь, то найдешь тут все, что потребуется.
Темной масти жеребец выбежал из стойла, и Джералд привычно набросил на него уздечку.
Эмили подошла к тому загону, на который указал муж, открыла калитку и подождала некоторое время, чтобы лошадь привыкла к ней.
Затем вывела ее из конюшни.
Когда лошадь была подготовлена к езде, Эмили улучила мгновение и погладила ее. Джералд проскакал мимо. Вскоре и она последовала за ним.
– Да, кстати, как ее зовут? – спросила Эмили, крикнув вдогонку.
Он быстро обернулся:
– А тебе конечно же нужно знать это?
– Естественно! А что такого?
– Кукла, – сказал Джералд, и у Эмили возникло впечатление, что данная кличка резко отличается от тех других, какие он обычно давал своим лошадям. Его светлые глаза вновь посмотрели на нее, словно он знал, какой следующий вопрос ему зададут. – Это вполне подходит к ее характеру.
– Ты сам назвал ее так?
– У нее есть зарегистрированное официальное имя, но кто-то обратился к ней так, и с тех пор пошло-поехало!
– Понятно. – Теперь она увидела, как его глаза заискрились, и улыбнулась. – Признавайся, этим «кто-то» был ты?
Он снова посмотрел вдаль.
– Неподходящее занятие спрашивать у мужчины о подобной ерунде, – съехидничал Джералд, когда они приблизились к воротам.
– А как насчет твоего коня? Как ты его называешь?
– Графом, если он это заслуживает. И Сорвиголовой, когда парень ведет себя безрассудно.
Эмили улыбнулась, не удивляясь этому.
– Кто обычно скачет на Кукле?
– Дети и еще те, кто приезжает из города, – А я думала, что это очень подвижная, горячая лошадь.
Продолжая расспрашивать Джералда, она напомнила:
– Ты был не слишком-то разговорчив сегодня утром, а ведь нам надо получше узнать друг друга.
– Существует тысяча способов для этого…
Они выехали на солнечную сторону. Джералд снова повернулся к ней, проверил поводья в ее руках и добавил:
– Я не привык разговаривать. Действие куда лучше.
– Ты имеешь в виду, что я способна только на душеспасительные беседы? – спросила Эмили, глядя на него.
– Нет, это просто размышления о человеческой натуре. Ты склонна все подробно анализировать, я же больше доверяю практической стороне дела…
Она немного упала духом.
– Мне так не кажется.
Джералд потянулся вперед, поправил седло и посмотрел на нее.
– Послушай, Эмили, ты часто говоришь то, чего в действительности не имеешь в виду.
– Когда такое случается, разве не нужно мнение обеих сторон, чтобы прояснить ситуацию?
Он испытующе посмотрел на нее.
– Ты хочешь оправдать себя или в чем-то обвинить меня?
Эмили поняла из его слов, что он пока не доверяет ей.
– Что бы ты сделал, если бы был на моем месте? Если бы ты хотел исправить положение? Загладить собственную вину?
Джералд опустил глаза, напрягся и переложил поводья в правую руку. Он не собирался отвечать, и это выбило ее из колеи. Поэтому она осторожно продолжила разговор:
– Между нами было так много неприятных моментов, о которых лучше умолчать.
Он пристально взглянул на нее.
– Это правда, миссис Спиллинг. Но сейчас нам следует сосредоточиться на табуне, который нужно отогнать в загон.
Его вороной конь рвался вперед, выказывая явное нетерпение, потому что хозяин заставлял его идти шагом. Джералд обернулся к ней и произнес небрежно:
– Думаю, на первый раз для тебя достаточно впечатлений. Возвращайся домой.
С этими словами исчезла последняя надежда на то, что она сможет сегодня поскакать на лошади. И Эмили покорно повернула назад.
Весь остаток дня между ними прошел в молчании. Эмили знала, что Джералд немногословен, но после обеда его явное отчуждение стало невыносимым, и она едва ли могла обвинять его в этом.
Из-за того, что раньше Эмили позволяла себе издеваться над ним, теперь она не могла надеяться на то, что Джералд легко забудет ее капризы и удержится от соблазна причинить ей такую же боль, на какую она обрекла его после венчания.
Он замкнулся, а она не могла не думать о том времени, в течение которого они считались мужем и женой, и вспоминала, как отметала все его просьбы о встречах. Пожалуй, Джералд никогда не забудет унижения, испытанного в результате возвращенных ею писем и бандеролей.
Было так много всего, что бы ей хотелось выбросить из памяти. Уверенность Эмили Спиллинг в прежних собственных суждениях была подорвана, и она чувствовала, что не способна принять сейчас верное решение. Особенно это касалось того идеального брака, о котором мечтал Джералд.
Всю свою жизнь, сколько она себя помнила, Эмили даже не помышляла о том, чтобы кому-нибудь перечить. Тот темперамент и гордость, которые в ней были заложены с рождения, постоянно подавлялись ею из боязни кого-либо обидеть. И поступив подобным образом с Джералдом, она испытывала страшный дискомфорт. Чувство вины сжигало ее изнутри.
Эмили подумала и о том, что в первый день мужу удалось свести к минимуму ее пребывания в седле. Он беспокоился и о том, чтобы она много времени не проводила на солнце.
Миссис Крафт подала ужин. Сегодня он начался на час раньше по сравнению с прошлым вечером. Эмили была голодна, свежий воздух разбудил в ней аппетит. Она наслаждалась ароматом блюд и с удовольствием выпила два стакана ледяной минеральной воды.
После ужина Джералд предложил ей принять душ, пока он спустится во двор и даст кое-какие распоряжения одному из своих помощников. Эмили пожала плечами: кто, мол, занимается водными процедурами после еды?
Но не стала ему перечить, а достала из гардероба чистую одежду и заперлась в ванной.
Горячие струи воды помогли ей расслабиться и ощутить легкость. Ее лицо слегка порозовело. Она вытерлась, а затем нанесла макияж.
Надев голубую джинсовую юбку и легкую блузку, Эмили вышла из ванной как раз в тот момент, когда Джералд освободился. Его взгляд стал медленно блуждать по ее фигуре, от чего ее снова бросило в жар.
– Миссис Крафт подаст кофе в кабинет, если хочешь.
Эмили кивнула. Кабинет был настолько уютным местом, что ей даже удалось в нем на миг расслабиться. Она зашла в него, села на мягкий кожаный диван и прикрыла глаза. Как вести себя дальше? – этот вопрос не давал ей покоя. Наверное, следует быть более осторожной с загадочным Джералдом Спиллингом.
– Ты не возражаешь, если я немного поработаю? – спросил он, усаживаясь за рабочий стол и погружаясь в дела.
Поскольку ответа от нее не ждали, Эмили вздохнула и стала внимательно наблюдать за тем, как муж разбирает почту. Вошла экономка с чашками и кофейником на подносе.
Джералд оторвался от корреспонденции и попросил:
– Эмили, налей мне, пожалуйста, кофе, если тебе это не в тягость. Миссис Крафт, благодарю, вы свободны.
Подойдя к эффектному стеклянному столику, Эмили аккуратно разлила кофе по двум чашкам, одну из которых подала мужу. Он же поблагодарил ее так, словно она была секретаршей в офисе и в ее ежедневные обязанности входило приносить кофе своему начальнику. Но Эмили постаралась тут же выкинуть из головы столь унизительный намек.