— Баня, парень, она очищает твоё тело от лишнего, выводит грязь даже из души, во как! — говорил Игнат Сергеевич, когда мы сидели уже в доме за столом.
— Точно-точно! — Поддакивала Настя.
— Ого, не знал… — Я старался показать, что для меня по-настоящему важны эти сведения.
— Вот, выпей, Марк.
Глава семьи подвинул ко мне здоровенную кружку, из которой пена валила прямо на стол. «Странный у них квас», — подумал я, сделав сразу несколько больших глотков, после бани пить хотелось невероятно. Я быстро понял, что в кружке было спиртное, поперхнувшись и закашлявшись.
— Куда гонишь! — Засмеялся Игнат Сергеевич.
— Аккуратнее, — сказала Настя.
— Я думал, что это квас, — ответил я.
— Обижаешь, — мужчина сделал вид, будто правда обиделся, — кто же гостю после бани квас наливает?
— Виноват, не знал.
— Да шучу я.
Мы все посмеялись. В компании этих людей было хорошо и легко. Их не волновало ни моё физическое состояние, ни то, откуда я родом, ни уж тем более наличие или отсутствие у меня каких бы то ни было способностей. Вечер удался на славу, не помню, когда в последний раз был так доволен. Наверное, это было давно даже в рамках моей предыдущей жизни…
Все укладывались спать, я в том числе. И тут я вдруг почувствовал странное, к счастью, не в плохом, на этот раз, смысле. Кажется, Игнат Сергеевич не шутил, говоря про очищение души в бане. Думаю, он имел нечто другое, а произошедшее вообще совпадение, но… Я вдруг ощутил внутри себя, в своей душе что-то неопределённое и в тоже время знакомое. Это была тот же маленький осколок неведомой силы, искра Истока. Я был уверен, что это лишь остаточный эффект, который давно уже развеялся, но, похоже, душа моя действительно успела слиться с ним какой-то своей частью.
В сущности, искра Истока не давала мне каких-то осязаемых возможностей, но выступала чем-то вроде микроскопической линзы, сквозь которую я мог ненадолго заглянуть туда, куда не дотягивается взор ни одного мага, не говоря уже об обычных людях.
И разумеется, я заглянул в себя, израсходовав весь её свет за один раз. Вопрос освоения магии был краеугольным камнем для меня. От этого зависели все мои пока ещё туманные планы. Мне не было известно, вспыхнет ли она вновь, но я верил, что должен поступить именно так.
Одного короткого мига озарения хватило, чтобы найти источники обеих сил, мысленно схватить их и раздвинуть. После искра потухла. Энергия всё также не начала накапливаться, возникая, она смешивалась и исчезала, но теперь я мог её заметить, не прибегая к «прощальному подарку» своей тюрьмы вне времени. А это уже был знатный прогресс. Только вот, я израсходовал весь свой внутренний ресурс на эти манипуляции, из-за чего отключился, так и не успев ничего попробовать.
На следующий день у меня тоже не было времени для занятий магией: мне наконец нашли занятие. Мать Насти говорила Игнату Сергеевичу: «Я же вижу, что парню стыдно и неудобно, ему нужно дать какую-нибудь простую работёнку, а то сбежит ещё. Сам молодым был, знаешь, какая у них кровь горячая». Долго он спорить с ней не мог, а потому мне было поручено то, с чем мог бы справиться однорукий. Меня усадили на крыльце, передо мной поставили две плотно сплетённые корзины: одна пустая, слева, в другой — фасоль. Собственно, всё, что от меня требовалось — перебрать её, а именно, насколько могу избавиться от всяких веточек, листиков и прочего шлака. За любую помощь полагается как-то отплатить, так что жаловаться я не стал, с напускным энтузиазмом приступив к своей новой работе.
Время от времени мимо проходила Настя, то вынося что-то из дома, то принося назад. Каждый раз она интересовалась моим самочувствием и уточняла, не тяжело ли мне. Милая наивная душа. Мои раны уже неплохо затянулись, даже лицо перестало быть похоже на разделанную тушку кролика, теперь оно скорее походило на один большой шрам с вкраплениями симпатичного молодого человека на нём. Почти перестали болеть культи, только иногда появлялись боли в конечностях, которых у меня уже нет. В целом, я освоился с этим покалеченным телом окончательно.