Стартовала повозка после обеда, дорога лежала в основном через поля да луга. Красивое и спокойное зрелище, хотя в целом достаточно скучно. Добирались мы аж до самого вечера. Едва ли я дошёл бы сам за приемлемое количество времени.
Риджит был крайне шумным и людным городом, в котором повсюду горели фонари, а теней, в которых можно было бы укрыться, не хватало. Я мельком успел расспросить извозчика на предмет наличия здесь всякого: таверн (для отвода подозрений собеседника), лавок скупщиков, торговцев разным барахлом. Знал он не то, чтобы много, так что исследовать местность мне пришлось отправиться самостоятельно.
Ноги и постоянные приставания к прохожим с расспросами довели меня до одного интересного местечка, неприметного магазина. Для себя я отметил, что люди, когда им удавалось заглянуть мне в лицо, начинали, вот так раз, куда охотнее мне помогать. Поначалу я не понимал, что это за странная реакция такая, но потом у меня спросили, где я воевал, и всё стало ясно. Воистину фанатики, даже простые жители.
Магазинчик внутри был такой же непримечательный, какой и снаружи. За прилавком, облокотившись на него, стояла хозяйка. Неприятной наружности женщина в возрасте. Взгляд её был цепок и хитёр, она сразу поняла, чего я здесь рыщу, поманив рукой и постучав пальцем о деревянную поверхность перед собой.
Я мельком осмотрелся по сторонам, вытянул из внутреннего кармана песочные часы и положил их перед ней. Женщина покрутила вещицу в руках и сказала:
— Сотня. Лучше цены не найдёшь.
— Простите, я не местный. Сотня — это сколько?
Она от души посмеялась, чуть не плача, и лишь закончив ответила:
— Ворованное сдаёшь, не зная цену деньгам, — она снова прыснула смехом, — за десятку комнату в таверне снять можешь и пожрать там сверху.
— А-а, понятно.
— Ну так что, по рукам?
— Другого выхода у меня всё равно нет.
Она достала мешочек с звенящими монетами внутри, высыпала их на стол, принялась считать. На монетах была изображена крепость с одной стороны и профиль какого-то мужика в короне с другой. Пересчитав дважды и отложив лишнее, хозяйка собрала мою сотню обратно в мешок и отдала мне. Я сразу же удалился.
Сделка произошла быстрее, чем я ожидал, у меня было ещё несколько часов до того, как извозчик отправится обратно. Время я решил потратить на то, чтобы отыскать кого-то, кто торговал бы магическими приблудами.
Ещё пара прохожих, и нужное место нашлось. Даже лучше: я нашёл мастерскую протезиста. Зайдя внутрь и застав мастера за работой, я, не желая его отвлекать, просто стоял и наблюдал за ним. Мужчина что-то измерял в руке, похожей на доспех, задумчиво кряхтел, поправлял одному ему известно что, снова измерял. Вскоре он меня заметил.
— Какой нужен? Подешевле? — С ходу спросил он, наверное, заметил костыль.
— Хотелось бы знать, сколько это стоить будет. — Ответил я.
— Смотря что именно.
— Да вот, — я отодвинул плащ и показал культю ноги, — или вот, — показал ему ещё и руку.
— Та-ак. — Он приблизился, пощупал мои обрубки оценил меня в целом визуально. — Для мага или нет?
— Для мага.
— Материал?
— Самый дешёвый.
— Нога восемьдесят, рука три сотни, срок работы где-то день-два. — Сказал он.
— Дорого… — Я выдохнул. — И долго.
— Ну уж как есть, — он развёл руками, — у меня клиентов много. Сам понимаешь, граница.
— Вообще-то, не очень понимаю, — признался я и тут же переключился на легенду: — я не местный.
— И как тебя такого занесло к нам, не местный? — Он удивился.
— Это долгая и печальная история.
— Да наплевать.
Протезист был странный. Его эмоции менялись слишком быстро и как попало. Кажется, плакало моё желание поторговаться, вообще не могу понять, что у него на уме или в душе. Он вдруг взял совершенно другой протез, повертел его в руках и просто положил на место, а потом повернулся ко мне и сказал:
— Филипп Мания.
— Марк, эм… Просто Марк.
Я понял, что Мания — это его фамилия только потому, что он поставил ударение на второй слог.
— Нога либо двадцать, либо сделаю сразу же, выбирай.
— Не понял. — Признался я.
— Ну ладно, чёрт с тобой, пятьдесят и ставлю прямо сейчас.
— По рукам. — Сказал я, не понимая, что с ним произошло вдруг, но не желая упускать возможность.
Протезист бессистемно повыдвигал ящики своего стола, достал оттуда деревянный протез ноги. Он подошёл ко мне, примерил его, но тот оказался слишком коротким. Тогда Филипп почесал затылок, сказал мне не двигаться и сложил перед собой руки в каком-то бессмысленном жесте. Он несколько напряжённо проговорил или даже вскрикнул: «Растяжение». После этих его слов протез начал менять размеры, пока, наконец, не подошёл мне.