Твою мать, только не сейчас… Почему? Почему я не могу просто прикончить шайку ублюдков?! Один раз я ошибся, и из-за меня погибли люди, но ведь это совсем не та ситуация! Разве не станет мир чуточку лучше, если конкретно они — умрут?
Убийство людей так сильно на меня повлияло. Каннибалы уже почти сбежали, я наблюдаю за тем, как они медленно удаляются от меня. Да, они бегут, но их тела настолько ослабли, что я мог бы догнать их и проломить им головы голыми руками. Но я не могу. Не могу пересилить себя и вновь убить человека без веской причины. Думал, что окончательно изменился, но вот моя прошлая личность даёт о себе знать…
А что мне эти люди? Что такого хорошего Мне сделали Они, а не наоборот? Что-то я мало что могу припомнить. И тем не менее, во мне засела какая-то скоба, кусок металла, удерживающий мою кровожадную часть от той, что контролирует тело. Эти нелюди жрали своих собратьев, наверняка даже невинных, а я не могу… Нелюди… Точно.
«Рассвет: Пьезо».
Всё вокруг озарилось, впервые я смог по-настоящему рассмотреть собственную технику. Оказывается, она так красива… Пусть и внушала мне страх.
Эта россыпь искр, озаряющих последние мгновения тех, кому более не суждено увидеть завтра, она по-своему прекрасна.
От убегающих не осталось и костей, все они мгновенно обратились в прах. Слишком простая смерть для того, кто посмел охотиться на представителей собственного вида.
Но из-за этого ли я решился? Или, может, дело в том, что я в тайне ненавижу людей… За то, что они отплатили мне предательством за самоотверженность; за то, что раз за разом пытаются убить меня или кого-то, кто был ко мне добр; за то, что устраивают бессмысленные бойни друг с другом, когда всему их миру угрожает опасность. Возможно, я и правда пропитался к ним ненавистью… Надеюсь, что это лишь секундная эмоция.
Влад выбрался из своего укрытия несколько неуверенно. Казалось, что теперь меня он боялся больше, чем тех, от кого я избавился. Он просто молча стоял рядом, пока я использовал «амортизацию», чтобы завершить технику и ещё сильнее ослабить кровотечение
— У тебя обеззараживающее есть что-нибудь? — Спросил я у него.
— А… Да, конечно, — ответил он и начал рыться в своём вещевом мешке.
Намазав рану мазью и осмотрев своё тело, я в шутку отметил, что шрамов у меня теперь прибавится. Не то, чтобы это играло какую-то роль, учитывая моё и без того израненное когда-то тело.
—Ты ведь знаешь, кто это был? — Вновь обратился я к проводнику.
— Ага… — Как-то растерянно ответил он.
— Ну и?
— Местное племя. Одно из многих, в смысле. Эти шарятся здесь повсюду, обычно ищут павших воинов там, жертв разбойников…
— У них есть кто-то сильный? — Я подумал и понял, что для него этот вопрос мало что значит, а потому добавил: — Кто-то, кто не помер бы в битве со мной.
— Не думаю. Они ведь просто бродяги.
— Понятно. Двигаемся дальше.
— Хорошо.
Теперь Влад уже не выглядел таким, каким я его встретил. Видимо, заставить его работать на совесть способна лишь демонстрация силы и следующий за ней страх.
До вечера мы брели по одинаковым равнинам, решительно ничем не наполненным. Время от времени я расспрашивал своего проводника о здешних землях и населяющих его племенах. Так как это была почти мёртвая зона между линией фронта и защищёнными границами империи, помимо разного рода ужасов и запустения здесь мало что можно было найти. Однако, я нашёл в словах проводника подтверждение того, что на сильных бойцов без фракции здесь наткнуться можно.
Ну, тогда будем бродить по этим пустошам, пока не отыщем их.
Глава 15
— Слушай, Влад, а на кой-тут вообще люди живут-то? — Спросил я.
Мы шли уже несколько часов, и он откровенно начал уставать. Наверное, не привык к таким длинным переходам.
— Да кто как… — Он остановился, чтобы отдышаться. — Одни с начала войны никуда не уходить решили, их земля, понимаешь ли… Другие понабежали со всех сторон света. А иные просто прячутся от империи.
— А не странно прятаться прямо на маршруте имперских сил?
— Так разве солдатам есть какое дело до этих беженцев? К ним не подходи близко, так и не тронут.
— Интересно, однако…
Я пошёл дальше, проводник недовольно цокнул, поняв, что перерыв окончен. Если верить ему, то мы километрах в двух-трёх днях пути до ближайшего имперского лагеря. С одной стороны, мне не помешало бы отправиться туда, с другой же, не очень сейчас хочется пересекаться с солдатнёй.