Выбрать главу

— Мой заказчик намекнул, что знает, в чем дело.

— Разумеется. Это ж его работа.

— Мне важнее всего найти ее. Как и почему — на месте узнаю.

Он почесал затылок. Даже слышно было.

Хруст догорающей папиросы.

— Ладно, мне тут надо еще посмотреть будет. Тебе ж не нужно?

— После прочтения сжечь.

Кладет аккуратно на стол.

Шелест ставней.

Кусок пепла падает на пол.

Испуганное его лицо.

— Твою мать, опять перебои!

Гром, а не крик.

— Раз так переживаешь, почему бы сам себя током не обеспечил?

Резко повернулся, выпалил:

— Где я тебе генератор тут возьму? Как я его тебе возьму? Черт, дверь, дверь!

Начал вставать, остановил его:

— Сейчас проверю, пока смотри, попытайся что‑нибудь узнать, и быстрее!

— Так точно.

Резкие удары по клавиатуре.

Я устремился к двери, и спустя несколько громких шагов, я увидел, что дверь плотно закрыта. Дернул пару раз ручку, чтобы удостовериться.

Стук по клавиатуре стих.

— Все в порядке, кажется.

Развернулся, неторопливо пошел обратно.

Звук шагов не добавлял звука, а наоборот — только отягощал эту странную тишину.

Открываю дверь.

Все так же — тусклый свет. За мониторами лица не видно.

— Твою ж мать...

Подхожу вплотную. Голова запрокинута. Глаза открыты. Ножевая рана прямо на сердце. Маленькая струйка крови. Лицо, ставшее практически симметричным. Глаза, смотрящие в пустоту. Приоткрытый рот.

Поворачиваюсь в сторону. В углу, облаченный в этот бледный свет, стояла огромная черная фигура, Фантом, из которого сочилась тьма.

Длинный серый плащ с капюшоном.

Демон.

Плащ тихо падает на пол.

Гладкая броня.

Пулемет на правой руке.

Маска-противогаз.

Большие круглые безжизненные глаза, черные, как сама ночь.

Загорелись красным.

Фантом замахнулся левой рукой.

Я отпрыгнул в сторону.

Грохот и свист выстрелов, вспышки, куски стен, падающие на пол, рассыпающиеся на миллионы осколков, пыль, столько пыли, что я сразу же закашлял.

Я рванулся к входной двери. Закрыто. Глупо.

Налево, прямиком на кухню.

Ключи в карман. Чуть не выпали.

Выстрелы прекратились.

Шагов не слышно.

На кухне, кроме плиты и холодильника, практически ничего.

Холодильник.

Плита.

— Газ, газ, газ… Медленно!

Сковорода?

Отлетает в сторону с грохотом.

Пожелтевшая краска на холодильнике, который не издает ни звука.

Открываю. Лампочка не загорается.

— Ладно.

Внутри пусто.

Упираюсь в него сбоку изо всех сил, ноги начинают скользить по кафелю.

Слышно лишь мое кряхтение, скрежет холодильника по стене, к которой он прижат вплотную. Невыносимый грохот.

Испарина на моем лице.

Холодильник начинает терять равновесие.

В проходе появляется рука с пулеметом, но холодильник, падая, зажимает ее между стеной и собой.

Несколько выстрелов, кафель со стен разлетается в разные стороны. Глубокие темно-серые дырки от разрывных снарядов. Выстрелы прекращаются, рука же начинает подергиваться.

Окно!

Не поддается.

Звук, похожий на сухой кашель — не поддается.

Рвется ткань, плоть. Нож, разрезающий мясо. Гнется металл, хруст. Рычание.

Что‑то падает на пол — рука.

Окно открылось.

Звук, подобный взрыву гранаты — вижу, что холодильник окончательно свалился.

Улица, дома, подоконник.

Дорогу внизу даже не видно.

Дерево, опутанное сухими ветками — толстыми, тонкими. Похожи на паутину.

Выпрыгиваю и теряюсь в его мертвой кроне.

Хруст ломающихся веток.

Небо.

11

Я — непутевый брат Мидаса.

Все, к чему я прикасаюсь, умирает, даже не превратившись в золото.

Я — дон Кихот, чья Дульсинея давно мертва, а у меня не хватает мозгов признать даже это.

Санчо Панса лежит с дыркой в голове.

Все ребра отбиты.

Но, все равно, вперед, вперед! Навстречу приключениям!

Старая мельница крутиться, вер… Старая?

Она до ослепительного блеска натертой обшивки новая.

Работает, как по маслу.

Я — красная шапочка, сменившая свой яркий головной убор на угольно черную фетровую шляпу. Я иду сквозь темный-темный лес, несу в корзинке пистолет, а в каждом кусте может скрываться Страшный Серый Волк без одной лапы.

Я — Шерлок Холмс, похоронивший доктора Ватсона, переживший без проблем падение из Рейхенбахского окна высотного дома.

И который работает на Профессора Мориарти, не состоя при этом ни в каком профсоюзе.

И который, прихрамывая, плетется по заснеженной дороге, кладбище, полное гаражей-мавзолеев.