Я чуть не рассмеялся в голос.
Половина окон в подъезде была разбита, поэтому возле каждого подоконника успел скопиться небольшой сугроб. То, что он не таял в помещении внутри, сразу дало бы вам понять, какой внутри подъезда стоял мороз. Я услышал какие‑то голоса. Кто‑то привел к себе в комнату шлюху. Это была очень красивая шлюха. (Структура, лучше: Это была очень красивая, гм, падшая женщина) У них у всех импланты, которые специальными радиоволнами и феромонами стимулируют либидо своих клиентов. Сирены, сидящие на холме из бетона и нержавеющей стали. Ты видишь только человеческую часть, а крылья и когти они прячут за спиной. Когда правительство видит, что рождаемость растет, они выпускают как можно больше проституток — либо создают такие условия, чтобы девчонок выгоняли из школ и не брали на работу, а иногда просто увеличивают производство дешевых кукол, которые умеют разве что сами раздвигать ноги и говорить записанные на пленку пошлости.
Та парочка в подъезде заметила меня, и резко юркнули, как ошпаренные, в свою квартиру. как улитка в свою раковину. Они боялись меня. Я не испытывал к ним сочувствия. Вся эта мразь на дне была мне так же отвратительна, как лицемерные паскуды наверху. Они боялись, что я украду их деньги, чтобы вставить себе новые импленты, например, предсказывающих выигрышные номера в лотереях, или продлевавшие подписку к Сети — такое сейчас в моде. Прогресс на службе у человечества.
Он показал его суть.
Поглощать, поглощать — и не забыть рассказать всем об этом.
Раздался некий шорох, невнятное кряхтение — кто‑то, по всей видимости, пытался заговорить. Я остановился, чтобы прислушаться, но, несмотря на то, что издающий эти звуки изо всех крутил внутренний переключатель громкости — я все равно не понимал ни черта.
— Д-да…, — услышал я наконец.
— Дай м-н…
Они все хотят, чтобы им давали. Каждый имеет «право». У всех есть «привилегии». Даже умирающая собака имеет наглость чувствовать, что я ей что‑то должен.
Я наконец‑то понял, откуда идет звук, и было весьма забавно осознать, что это была вторая груда тряпья, про которую я сказал раньше. Я подошел поближе к источнику звука в надежде (или скорее чисто из любопытства) узнать что ему (или ей?) было надо. Однако, к несчастью говорящего, речь снова превратилась в нечленораздельный поток звукового мусора. Доигрался.
Несчастный выкидыш пост-пост-модернизированного общества позарился на дешевые нелегальные горловые импланты, которые, как обещают темные ребята из подворотен, усиливают эффект всей курительной наркоты, только вот проблема — штука гниет и ржавеет на раз-два. И ирония в том, что все это напичканное наномашинами курево лишь усугубляет коррозию металла.
А еще большая ирония судьбы заключается в том, что почти все нынешние наркотики несут и обезболивающий эффект (в том числе и тоник), и только солидный вклад в банковский счет «Отложенные страдания, esq» облегчит его нынешнее положение. Покупайте наши лекарства, чтобы получить скидку на новые лекарства. Побочные эффекты — придется покупать все больше и больше лекарств. Ха-ха. А еще он мог бы купить новый имплант и попросить сделать ему операцию ржавыми кусками лома у тех же темных ребят.
В общем, замкнутый круг.
И на все засранцам нужны деньги.
Они сами сделали этот выбор. Я не собираюсь им помогать. Я не прошу, чтобы помогали мне. Все, что я могу сделать — вышибить мозги тому, кто делают мою паршивую жизнь еще хуже. Я не собираюсь заниматься геройством. Мир и так слишком перенаселен. Пусть лучше эти тараканы жрут сами себя. Но это никогда не закончится. Наверху им там выгодно, чтобы оставалась всякая шваль, готовая жрать их импланты и дешевую наркоту и не думать ни о чем.
Не сказав ни слова, я развернулся и поторопился наружу. В конце концов, я оказался в заснеженном дворе, где стояли ржавые детские качели, болевшие артритом. Дети не качались на них. На улицах почти никогда не было детей.
Единственными источниками света был высоченный фонарный столб, лениво освещавший округу, а также пара-тройка звезд (кстати, большего количества на небе я не видел ни разу, только на фотографиях). Я бы с превеликой охотой полюбовался на снег в свете фонаря, но я не духовно богатая дева, встречающаяся с капитаном школьной футбольной команды, поэтому вот что я сделал — я просто достал еще одну сигарету, взял зажигалку и размашистым жестом, будто бы выделываясь перед кем‑то, зажег ее.