– Молча, – ответил Дэйв. Он стоял над Гибом, тяжело дыша.
Гиб оттолкнул Хлою.
– Не надо, – сказал он ей. – Со мной все в порядке.
– Но… – Она выглядела растерянной, оказавшись между двумя мужчинами. И ведь это Гиб поставил ее в такое положение.
– Прости, – сказал он. Он посмотрел на нее, а потом на Дэйва. – Я не хотел…
Это была неправда. Гиб очень даже хотел…
Но одного взгляда на искаженное лицо Хлои было достаточно, чтобы понять: случилось непоправимое. Он воспользовался ее невинностью. Осознанно. Намеренно. Эгоистично.
Как Кэтрин когда-то воспользовалась им.
Хлоя потянулась к Гибу, но он опять ее оттолкнул.
– Со мной все в порядке, – хрипло сказал он. – Не беспокойся обо мне. Я это заслужил.
– Но…
– Он прав, – решительно заявил Дэйв. – Идем, Хлоя.
– Нет, я…
– Иди, Хлоя. – Гиб заставил себя произнести эти слова.
Она ошеломленно смотрела на Гиба. А когда он взглянул на нее еще раз, выражение ее лица изменилось. Оно стало отстраненным, смирившимся. Но с места она не сдвинулась.
– Иди, Хлоя, – хрипло повторил Гиб, собрав волю в кулак. – Уходи.
Десятая глава
Хлоя совсем не так представляла себе свое возвращение.
Ее мать билась в истерике. Отец никак не мог опомниться. Сестры переглядывались и качали головами.
– Что случилось? – спрашивали у нее.
Хлоя не отвечала. Как она могла сказать, что вместо того, чтобы вернуться домой спокойной и уверенной, готовой принять окончательное решение, она поняла, что ее любовь к Дэйву ни в какое сравнение не идет с чувством, которое она питает к другому мужчине?
Это обидело бы Дэйва.
Это ничем бы ей не помогло.
И она не могла заставить себя рассказать им о Гибсоне.
Даже Джине, которая очень пристально смотрела на Хлою, когда та пришла на работу.
– Ты не выходишь за Дэйва? – спросила она.
– Нет.
Эта новость разнеслась по Коллервилю за считанные часы после приезда Дэйва и Хлои. Когда через два дня Хлоя впервые пришла в редакцию «Коллервильских вестей», Джина ждала от нее объяснений. Но Хлоя молчала, как рыба.
Джина на этом не успокоилась.
– Гибсон ничего тебе не сделал? – с подозрением спросила она.
Хлоя покачала головой.
– Нет! Конечно, нет.
Наступила тишина. Затем Джина продолжила:
– Он вел себя порядочно?
– Всегда, – твердо ответила Хлоя.
Джина вздохнула. Это было похоже на вздох разочарования, и Хлоя, не ожидавшая подобной реакции, удивленно на нее взглянула.
– Я почти жалею об этом, – начала объяснять Джина. – Я хотела бы, чтобы он сделал что-нибудь. Увлекся кем-то. Чтобы нашел хорошую девушку, вроде тебя, и женился на ней.
Хлоя уставилась на нее, разинув рот.
Джина покраснела.
– О, я вовсе не хотела сказать, что отправила тебя к нему нарочно, чтобы он расстроил твою помолвку, но… Я надеялась, что, встретив тебя, он снова задумается о браке. Когда-то любовь и семья очень много для него значили.
Хлоя медленно покачала головой.
– Нет. Мне так не кажется. Это совершенно не похоже на Гибсона.
Гибсон – отличный любовник. Изобретательный и чуткий. Нежный и страстный. Она будет помнить сладостный жар той ночи до конца своих дней. И не сможет пройти мимо Коллервильской средней школы, не задумавшись о том, что сейчас изучают на уроках полового воспитания.
Потому что, в конечном счете, именно это и происходило между ней и Гибсоном – половое воспитание.
Он ни разу не сказал: «Я люблю тебя».
Он не любит ее.
И Хлоя знала, что никогда не полюбит.
Разорванная помолвка Хлои и Дэйва оказалась достаточно громким событием в истории Коллервиля. Прошли целых три недели, прежде чем случилось очередное происшествие, способное послужить новой темой для пересудов.
Хлоя никогда бы не подумала, что ее так обрадует сломавшийся замок в кузове грузовика, везущего на рынок семьдесят восемь свиней. Но когда свиньи разбежались по всему шоссе, и понадобилось семь часов, один водитель грузовика, две пожарные машины, семь пикапов, девять фермеров, три журналиста, фотограф и два сотрудника мэрии, чтобы их поймать, отмененная свадьба наконец-то отошла на второй план.
Сбежавшие свиньи оказались «первой ласточкой», отвлекшей внимание от Хлои и Дэйва. А когда помощник шерифа обнаружил подпольную лабораторию по производству наркотиков на ферме Хобарта, и до осеннего фестиваля оставались считанные дни, и у местной футбольной команды появился шанс выйти в финал…
Хлоя вздохнула свободнее. Но спать лучше не стала.
А затем, возвращаясь с работы в пятницу после Дня труда, она наткнулась на Дэйва.
Это была их первая встреча с тех пор, как он доставил ее домой после возвращения из Нью-Йорка.
Десятки раз Хлоя хотела позвонить ему, снова извиниться и попытаться все уладить. Но так этого и не сделала. Просто не знала, что ему сказать.
И теперь не знала.
Но на виду у миссис Тиммерман и миссис Вог, идущих вместе по улице, и Лео МакКарти, прилипшего к витрине скобяного магазина, Хлоя не могла пройти мимо Дэйва, не перебросившись даже словечком.
Она в любом случае не собиралась проходить мимо. Ведь это был Дэйв – один из самых близкий ей людей. Ей хотелось остаться его подругой, раз уж супругами им стать не суждено.
Хлоя взглянула на Дэйва, встретилась с ним взглядом, и натянуто улыбнулась.
– Привет.
Он улыбнулся в ответ. Хлоя впервые увидела его улыбку с тех пор, как уехала из города в июне. У нее комок подступил к горлу.
– Как поживаешь? – спросил Дэйв.
– Хорошо. А… ты?
– Уже лучше. – Он и выглядел лучше. Больше не был похож на человека с разбитым сердцем.
– Я рада, – с жаром откликнулась Хлоя. – Я… хотела позвонить. Увидеться с тобой. Расспросить. Но я… – ее голос сорвался.
Дэйв сдержанно улыбнулся.
– Все к лучшему.
Они обменялись долгими взглядами, словно впервые увидев друг друга.
– Да, – согласилась Хлоя.
Последовала долгая пауза. Хлое уже начало казаться, что эта тишина будет вечной, но затем Дэйв произнес:
– Ты была права.
Хлоя вскинула голову.
– Права?
– Насчет нас с тобой. Насчет… разрыва.
Ее глаза широко раскрылись.
– Как ты… почему ты?… – Но она не знала толком, что хотела спросить.
– Я звонил хозяйке квартиры.
Глаза Хлои распахнулись еще шире.
– Хозяйке? Какой еще хозяйке?
– Марии, – ответил Дэйв и пожал плечами. – Я хотел разобраться. Хотел понять, что же произошло. Я думал, главная моя ошибка заключалась в том, что я отпустил тебя.
– Ты меня не отпускал, – холодно возразила Хлоя, – а не смог удержать.
Дэйв кивнул.
– Я уже понял. После разговора со Сьеррой, я понял очень многое.
– Ты говорил со Сьеррой? – Хлоя моргнула.
– Мария почти ничего не знала, но дала номер своей сестры. И я побеседовал с ней. Она рассказала… – Дэйв умолк. Внезапно его лицо залилось краской. Он откашлялся и продолжил. – Она сказала, что ты… танцевала голая… перед Уокером.
Хлоя ахнула и огляделась по сторонам безумными глазами. К счастью, рядом не было никого, кто мог бы это услышать!
– Она сказала тебе? Она сказала!… – Она ловила ртом воздух, словно рыба, выброшенная из воды.
– Сьерра поклялась, что это было недоразумение, – торопливо добавил Дэйв. – Но я подумал: это не Хлоя. Это не та Хлоя, которую я знал. Моя Хлоя никогда бы… – Он снова пожал плечами. – И чем больше я размышлял над этим, тем сильнее убеждался, что ты оказалась права. Мы выросли. Мы заключили помолвку очень давно, когда были детьми, и все эти годы даже не спрашивали себя, правильное ли это решение. Хотя нет, не так. Ты ведь спрашивала, правда? Поэтому ты все это затеяла?
Он глядел на нее напряженным, открытым взглядом.
И Хлое пришлось кивнуть, потому что это была правда.