Как объяснил мистер Фу, военнослужащим он, строго говоря, не являлся. Он был скалолазом, нанятым в помощь топографам, дабы составить более точные карты гор к востоку от Йеланя. И все бы ничего, но мистер Фу снимал с новых карт копии и передавал их своим соратникам, вожди коих были изгнаны из Йеланя после сокрушительного поражения при Дэцзыо. Некто, стоявший выше него в имперской иерархии, обнаружил сей факт, и мистеру Фу едва удалось уйти живым.
Обо всем этом он рассказывал ровно, спокойно, будто о новостях из газет. Многим это могло бы показаться свидетельством фальши, для меня же, напротив, послужило подтверждением правдивости его истории. Этот тон был мне прекрасно знаком: будучи чем-то глубоко расстроена, я сама прибегала к нему, дабы несколько отстраниться от причины расстройства и не ронять достоинства перед посторонними.
– Теперь я, как видите, в изгнании, – закончил он.
Сердце защемило от жалости.
– Мне очень жаль это слышать, – абсолютно чистосердечно ответила я.
Нарушить неловкое молчание, воцарившееся после этого, первым решился Том.
– Но зачем вы приехали сюда?
– Из-за леди Трент, – с легким поклоном в мою сторону ответил мистер Фу. – Хотел просить ее о помощи, а взамен предложить то, что мне известно.
– О помощи какого рода? – насторожилась я.
Мистер Фу выпрямил спину и уперся ладонями в колени. Очевидно, дело дошло до самой сути, тогда как все остальное было лишь прелюдией к ней.
– О поддержке. Мы, гьям-су, обратились к вашему правительству, предлагая союз против Тайсен. Но многие, глядя на нас, видят в нас только йеланцев и говорят, что союз между нами невозможен. Вы можете им объяснить. Можете помочь нам добиться цели.
Пожалуй, ответить, не подобрав прежде челюсти, отвисшей до самого пола, было бы затруднительно. Вокруг союза, предлагаемого гьям-су, разгорелись ожесточенные дебаты. Журналы и газеты разделились на два лагеря: на тех, кто, как и говорил мистер Фу, видел в гьям-су лишь йеланцев, которым нельзя доверять ни на грош, и тех кто сознавал, что гьям-су – противники Тайсен, но не понимал, отчего бы нам попросту не остаться в стороне, предоставив этим двум силам грызться друг с дружкой сколько душа пожелает. В кругах более узких признавали, что вопрос намного сложнее, однако немногие из наделенных реальной властью склонялись оказать гьям-су помощь. Таким образом, мистер Фу был абсолютно прав: гьям-су отчаянно нуждались в поддержке.
С его рассуждениями я не могла согласиться в другом – в том, что моя поддержка принесет гьям-су хоть какую-то пользу. Возможно, я и ввязывалась в политику много чаще, чем хотелось бы – стоит ли делать вид, будто образование для девочек и укрепление международных связей ради блага драконов к политике не относятся? – однако все это не превращало меня в политическую фигуру, с коей следует считаться на дипломатическом фронте.
Пока я собиралась с мыслями, Том вновь принял на себя роль скептика.
– Откуда мы можем знать, что ваши сведения хоть чего-нибудь стоят? Что, если вы собираетесь скормить нам кучу вздора, а мы и не узнаем об этом, пока леди Трент не рискнет ради вас и вашего союза своей репутацией?
– Это не… вздор, – ответил мистер Фу, воспользовавшись новым словом с тихим, спокойным достоинством. – И я верю, что вы и леди Трент сможете отличить правду от выдумки.
У меня тоже имелся к мистеру Фу вопрос, порожденный не только искренним интересом, но и желанием его испытать.
– Отчего вы полагаете, будто я вам поверю? – спросила я, глядя ему прямо в глаза. – История моих отношений с вашими соотечественниками далека от идиллической.
Ничуть не удивленный, мистер Фу кивнул.
– Да, вы не любите йеланцев, и я это понимаю. Но, говорят, ваш интерес к драконам выше подобных вещей. Надеюсь, это правда.
Что ж, именно так оно и было.
Глава третья
Подозрения политиков – Деяния Джастина Бродмея – Чаепитие с леди Эстонби – Находка мистера Фу – Второй экземпляр
Обратившись к членам Синедриона и обрисовав им положение дел, мы столкнулись с вполне предсказуемым недоверием.
Брат Пол попросту рассмеялся мне в лицо. К нему я обратилась первым делом, так как мы, хоть и не были близки, по крайней мере, поддерживали довольно теплые отношения (мой новый титул в значительной мере способствовал налаживанию отношений с большей частью родных). Он все еще занимал кресло в Открытой Палате Синедриона, и я решила, что с ним договорюсь скорее, чем с любым из тех, с кем знакома лишь по официальным делам.