В обозе.
В обозе.
По первым петухам февральской ночью затарахтели в дверь казака Волошина. Назар не спал. Как он не ждал этого сигнала, но от стука оторопел. За месяц побывки у брата казацкой сноровки поубавилось. Вернулся он в станицу месяц назад из революционного Питера. Служба закончилась. Отвратили от службы вечно пьяные матросы и горластые пролетарии. Казак от роду и племени, Назар не понимал их лозунгов и призывов. Еще год назад с отречением Царя он засомневался в происходящем, а когда тихой ноябрьской ночью бухнула "Аврора", Назар понял, что ему не по пути с красным флагом. Засобирался домой, на Дон. Так сложилось, что своего угла у него не было, и квартировал он в курене брата. За три дня до этого в станице объявился верховой от генерала Черепанова из ставки атамана Корнилова. На сходе просил этот гонец о помощи корниловскому войску - "Помогите, господа казаки, чем можете. А кто о присяге не забыл, будем рады принять в войско". Молчали казаки. Прятали глаза, курили в кулак.
Сидели в атаманской хате до ночи, но так ничего и не решили.
- Не власть это, - сказал старик Прокопий. - Разе власть буде просить?
- А ты хочешь, шоб тебе нагайкой уважили? - спросил кто-то из прокуренного полумрака.
- Если нас просят, то значит это дело каждого, тут приказа не могёт быть, - сказал атаман.
- А раз нет приказа - пошли по домам.
-И то верно! - крикнул кто-то. - Чаво язык мозолить? Войны нема, а в остальном пущай сами разбираются, не мы эту бузу заварили.
Назар Волошин на сход не ходил. По-старшинству пошел брат Степан, хоть он и вернулся с германской войны без руки, но старшим по годам на базу был он.
- Что там? - встретил его Назар.
- А шо? Як бабы базар развели, а толку с комариный нос.
- Так, а шо решили? - не отступал Назар.
- А ничево. Держим нетралитет.
- А корниловский гонец?
-А шо гонец? Он далече поскакал, а к нам на обратном ходе заскочит. Порешили выделить на общее дело пять подвод - боле нема.
- Ох, пожалеете, казаки, за такую помощь, - вздохнул Назар. - Ох, пожалеете!
Степан теребил кисет. Баба его в испуге забежала на верха и затихла.
- А ты не навоевался? - крикнул Степан. - Тады ступай с войском, куды глаза глядят.
- А ты думаешьу печки на базу отсидеться, - заорал Назар. - Я на краснопузых в Питере нагляделся. Они за свою свободу и равенство матерь не пожалеют. Поглядишь, сколь они кровушки-то пустят, и до Дона доберутся.
-А мы их встренем, - орал Степан.
- Уже встренули, - не сдавался Назар. - Чуть смурно и о присяге забыли, казаки.
- Кому я присягал - того уже нема.
- А Россия? Ёе хто спасать от блуда будет? Пока они за околицей - их надоть рубить в капусту, а когда они на баз прийдут, то уже поздно будет шашкой махать. В такие кренделя свернут, шо не вздохнуть, ни пернуть.
Степан сдался. Сел у печи на лавку. Склонил голову на грудь.
-А куда я без руки? В обозе и то не подмога.
На другой день по первоступку приковылял сосед.
- Так шо решили,браты.
Назар молчал. Ответил старший Степан.
-Назар пойдет с телегами. До Новочеркасса, а там...
Повисла тишина в хате.
- Ну-ну, - буркнул сосед и ушел с база.
- Так шо? - спросил Назар. - Мне идти?
- Да не! - крикнул Степан. - Я пойду - однорукий.
В дверь опыть постучали. Назар открыл дверь, и мороз рванул в хату.
На пороге стоял атаманский гонец.
- Так шо, идешь? - спросил он.
- Иду, иду, - ответил Назар.
- Они тебя на верхней дороге дожидаются. Ежели ходко пойдете, то к вечеру в Черкаске будете.
Назар молча, одевался. На лавке лежал сидор, собранный в дорогу женой брата.
Собравшись, Назар пошел к двери, но от порога обернулся, оглядел теплое жилье, перекрестился и пошел вон. Лютовал мороз. Под ногами хрустел снег и ни огонька не в одной хате. Молча, вышли к дороге.
- Вона наши телеги, - сказал казак.
- А где лошади? - спросил Назар.
- Так нема лошадей, - усмехнулся казак.
К казакам подошел офицер, закутанный в бекешу.
- Кто старший? - спросил простуженным голосом офицер.
Казак ткнул в Назара. - Он.
- Телеги сам попрешь? - спросил офицер. - Быстро ваши атаманы царскую милость забыли, но ничего - придет время - вспомните. Я с людьми выдвигаюсь на Новочеркаск, а вы дождитесь обоз и присоединяйтесь.
Офицер ушел. Назар молча, смотрел ему в спину, а когда обернулся, казака-станичника и след простыл. На дороге стояли телеги, уткнувшись оглоблями в снег - пять пустых телег и тишина вокруг. Назар плотней укутался в бекешу и приготовился к ожиданию.