— Обещай мне, что на выходные мы уедем куда-нибудь. Только вдвоем. Мы давно так не выбирались… отдохнем от всей этой столичной суеты.
— Да, думаю, что после заключения сделки, я смогу себе это позволить… Хочешь, в Испанию слетаем? В Италию? Да куда пожелаешь!
Удивленно вскидываю брови, не веря собственным ушам.
— Так далеко? А Богдан? — затаив дыхание, забрасываю его вопросами.
— Богдан на два дня с бабушками останется, — молниеносно находит компромисс муж.
Богдану всего три года, и я никогда не покидала его даже на два полных дня.
— Хм, я подумаю, Энди. Но звучит очень заманчиво, — я уже мысленно выбираю купальник и подыскиваю нам красивый отель в многочисленных приложениях.
— Подумай, Эля, — благосклонно отвечает муж. На заднем фоне я слышу разрывающие перепонки сигналы машин. — Заходи давай, разведай всю обстановку. Пообщайся с девчонками, с мамой, все сотрудники уже в сборе. Я скоро буду.
Положив трубку, я медленно выдыхаю.
Давно не была на таких мероприятиях одна. Всегда либо с отцом, либо с Андреем. Чувствую себя максимально некомфортно, ведь я в принципе давно не посещала подобные корпоративы, мероприятия, вечеринки. Даже в период, когда наш брак с Энди был на грани разрыва, я не позволяла себе таскаться по барам и клубам.
После того семейного кризиса, который точно бывает у всех, я твердо уверена: мы с Андреем вместе состаримся. Мы очень любим друг друга и сделаем все, чтобы сохранить семью. Богдан сильно привязан к папе, правда, сыну явно не хватает его внимания.
Ноги подкашиваются, стоит лишь ступить на аллею, ведущую к роскошному особняку, утопающему в зелени. Еще один шаг — и вся земля с небесами дрожит, а темное небо озаряется зелеными, красными и пурпурными искрами. Надо же, этот загадочный новый инвестор еще и салюты в Барвихе пускает. Слышала, он с запада к нам пожаловал, не помню уже из какой он страны. Интересно, он говорит на русском? Впрочем, это для меня не проблема.
Как только подхожу к парадной двери, у которой уже скопилась приличная толпа приглашенных сотрудников и знакомых, до меня со всех сторон доносятся обрывки любопытствующих фраз, брошенных укоряющим шепотом:
— Какой роскошный дом, просто поражает воображение. Сколько же бабла у его хозяина?
— А крепкий алкоголь будет?
— Такое состояние невозможно сколотить честным способом. Еще один вор и мошенник, только западный!
— С таким бессмысленным расточительством на вечеринке, он скорее всего типичный мажор! — нового инвестора компании обсуждают все.
Осудить мужчину и перемыть ему косточки жаждут все, при этом находясь в его собственном доме. Не сомневаюсь, что, оказавшись с ним тет-а-тет, они все будут подлизываться и лебезить перед ним, как это всегда происходило с моим отцом.
Его все осуждали и ненавидели, но в реальности — слова поперек сказать не могли.
— А где Андрей? — первое, что слышу, как только я подхожу к своей матери, запакованной в черное закрытое платье, от которого веет тоской и трауром. Впрочем, она не забыла украсить свои уши серьгами за полмиллиона, а это говорит о том, что она вновь вернулась в свое типичное амплуа «светской львицы» и не даст своим подругам повод жалеть ее или вытирать ей слезы. Моя мать — сильная женщина. Про таких говорят «стерва с яйцами», и, наверное, настолько сильная, что не удивительно, что в качестве спутника жизни она видела только моего отца, который мог обуздать ее своенравный характер.
Хотела бы я сказать, что мы с мамой совсем не похожи. Но это не будет правдой. Мы слишком похожи, поэтому и воюем всю жизнь, превращая ее в поле битвы.
— Он снова тебя одну оставил?! — женщина манерно возводит глаза к потолку, а потом переводит его на идеальные длинные ногти, покрытые французским маникюром. — Он вообще внимание семье уделяет или на работе женился?
— Мам, что ты такое говоришь? — начинаю автоматически защищать мужа, всем нутром ощущая, что она сегодня не с той ноги встала.
Моя мама недолюбливает всех мужчин, не только Андрея. Честно говоря, она вообще не любит всех людей, включая меня. Единственное исключение — мой младший брат и отец.
Ко мне у матери всегда были завышенные требования, и она спешит мне продемонстрировать это и сейчас, фактически не стесняясь посторонних ушей и взглядов: