— Маррей, — требовательно произнёс кзорг.
Владычица не ответила, губы её скривились, она отняла руку и отвернулась.
— Не прикасайся к ней, — сказала Корда, приблизившись. — Ты для неё опасен. Уходи. Мы поговорим с тобой позже.
Рейван поглядел на старшую жрицу, которая возвышалась над ним белой скалой, и растерялся от её величия.
— Это Вигг сделал с ней? Из-за меня?
— Царь сделал это с ней. Из-за ревности к её мужчинам, которых он настигнуть не смог, — произнесла Владычица.
— Как же он мог? — тяжело задышал Рейван, сжимая кулаки. — Даже зверь такого не сделает!
Кзоргу захотелось тотчас пойти и выпустить из Вигга всю кровь — до того он разозлился. Мышцы его напряглись от гнева. Сердце заколотилось, как во время самой отчаянной схватки.
— Убью его! — выругался он и резко поднялся.
Корда в одно мгновение встала на его пути, а Маррей ухватила Рейвана за запястье.
— Не убьёшь! — сказала Корда. — Они убьют тебя прежде. У Вигга в охране лучшие воины, да и сам он сейчас куда сильнее тебя: ты еле стоишь на ногах!
Рейван знал, что Владычица Корда была права, и ему захотелось разрыдаться от бессилия. Лишь прикосновение Маррей позволило удержать себя в руках. Он увидел, что Маррей ещё больше побледнела, и даже губы её стали серыми, будто безжизненными. Усилие, с которым она к нему потянулась, оказалось слишком тяжело. Рейван вздрогнул и вновь присел к ней.
— Об убийствах кого бы то ни было в присутствии Владычицы говорить не смей, — строго сказала Корда, но Рейван не слушал её.
— Скажи мне что-нибудь, прошу, — прошептал он Маррей.
Молодая Владычица закрыла глаза и совсем будто угасла. Рейван умоляюще поглядел на Корду.
— Что с ней? Она поправится?
Старшая жрица взглянула на Рейвана с осуждением за его неучтивость и за бесстыдную привязанность к Маррей.
— Ты должен уйти, — тихо сказала она. — Маррей решила следовать своему долгу, понимаешь? Я вылечу её, и она родит царю наследника. А ты кзорг и ничего, кроме смерти, никому дать не способен.
Корда покосилась на эфес меча, торчавший из ножен на поясе Рейвана. Кзорг в отчаянии уронил голову на ладони Маррей, и старшая жрица сжалилась над ним.
— У неё было внутреннее кровотечение, — сказала Владычица. — Я сделала операцию, чтобы остановить его. Дней десять уже длится лечение, но она будто не хочет поправляться. — Корда тяжело вздохнула. — Ничего не ест.
Рейван вновь взял Маррей за руку.
— Ты должна есть, — сказал он. — Иначе погибнешь, а я этого не вынесу.
Маррей поглядела на него и чуть заметно кивнула.
— Рейван, — прошептала она слабым голосом. — Ничего не натвори, пожалуйста. Оставь как есть. Обещай.
— Обещаю, — помолчав ответил он.
Маррей сомкнула глаза и от слабости погрузилась в сон.
— Рейван, выйдем, ей необходимо отдохнуть, — произнесла Корда.
***
Кзорг и старшая жрица вышли под жаркое солнце. С тренировочного плаца доносились грохот и удары мечей. Рейван поглядел в ту сторону и прищурился, чувствуя, что соскучился по движению, по ярости и звону оружия.
— Твоё плечо хорошо заживает, — произнесла Владычица. — Думаю, завтра можно будет снять швы. Но не гляди, не гляди туда: я запретила Циндеру гонять тебя по плацу ещё с месяц.
— Значит, это твои бинты на мне? — сказал Рейван, ощутимо напрягая грудь и плечо, чтобы почувствовать повязки на теле.
— Да, — ответила Корда. — И сон твой был столь долог тоже из-за меня. Ты должен был восстановиться перед тем, что тебе пришлось сегодня узнать.
Владычица многозначительно посмотрела на Рейвана, и его затошнило от смеси заботы и презрения в её взгляде.
— Ты всё знаешь? — проговорил он.
— Всё знаю. О том, кто ты и чего от тебя хотят. Теперь ещё знаю о том, чего хочешь ты сам…
Корда не договорила, ей помешали проходившие навстречу воины. Рейван прикрыл рукой глаза: они заболели от яркого света. В нём разрасталось стойкое ощущение того, что всю жизнь он был приручённым зверьком в руках набульских Владык.
— Когда говоришь с Владычицей, то должен быть почтительным, — сказала Корда.
Рейван снова неучтиво промолчал. Они подошли к тени галереи. Владычица Корда двигалась немного впереди, а кзорг чуть отставал, терзаемый тяжестью грядущего разговора. Он чувствовал, что в ней зреют невысказанные слова и она выжидает момент, чтобы никто не смог им помешать.
Идущие навстречу кзорги приветствовали коротким поклоном сначала Зверя, а потом Владычицу, и её, как видел Рейван, это задевало — а его, наоборот, веселило, он чувствовал себя в стенах родной обители совершенно по-хозяйски. Иногда Корда почти останавливалась, чтобы начать разговор, но, не решаясь, двигалась дальше.
— Владычица, говори уже, — сказал Рейван, теряя терпение.
Корда остановилась и поглядела на него: в его рисские жёлтые глаза и на тёмно-золотистую бороду, цвет которой выдавал смешанную кровь. Взгляд Владычицы был и ласкающим, и ожесточённым. Кзорг смутился и поспешил отвернуться.
— Тебя прислал ко мне Владыка Вигг? — произнесла Корда.
— Царь приказал мне сопроводить тебя в Рону, чтобы в дороге ты научила меня говорить на рисском, — ответил Рейван, снова поглядев в лицо Корды: оно казалось ему знакомым. — Мы встречались раньше?
— Не раз, — произнесла она, чуть улыбнувшись. — Я много раз лечила тебя здесь, в Харон-Сидисе. Но ты ничего этого не помнишь.
В голосе Владычицы прозвучал надрыв, и Рейван не понял, укор ли это был ему или сокрытая тоска души. Он смерил её взглядом: жрица была не очень стара, но уставшие глаза и поседевшие прежде времени волосы выдавали, что прожитые ею годы были непростыми.
— Когда ты будешь готова ехать? — спросил кзорг.
— Как только Маррей окрепнет настолько, чтобы перенести дорогу.
Рейван вспыхнул. Знание о том, что он будет сопровождать в дальнем пути и Маррей, заволновало его.
— Рейван! — осуждающе воскликнула Корда. — Если Вигг узнает, то убьёт тебя! О чём ты думаешь⁈ Как ведёшь себя⁈
«Вот о чём она хотела говорить!» — понял он.
— Вигг знает, — ответил Рейван, опустив взгляд в землю. — Он всё знает и грозит причинить Маррей вред, если я не передам ему рисские земли.
Корда прикрыла рукой рот. Оба они замолчали. Рейван сокрушённо вздохнул, пнул ногой землю. Прищурившись, осмотрелся по сторонам и потом вновь взглянул на Владычицу, когда та зашептала нараспев молитву Великой Матери.
— Что ты делаешь? — с озлоблением произнёс он.
— Бедный мальчик, — произнесла Корда, на её глазах выступили хрусталики слёз. — Я буду усерднее молиться Богине о тебе.
— Оставь молитвы при себе, Владычица! — ответил Рейван.
— Не смей грубить жрице! — ударила Корда его по щеке.
Владычица ушла.
А Рейван вновь плюнул на землю и выругался, чувствуя горячий след её руки на лице.
***
Занимался рассвет. Рейван поднялся на северную башню Харон-Сидиса, чтобы всмотреться в широкий мир за его пределами. Где-то там, за горами, жила его сестра.
«Интересно, как она теперь? — задумался он. — Может, я смогу спрятать её от войны в каком-нибудь храме? Кровопролитие всё равно случится, какую бы сторону я ни избрал».
Небо теплело, розовело на глазах и напитывалось пока ещё скрытым, но ощутимым присутствием могучей божественной силы, светом, который подступал из-за края земли.
Глядя на раскинувшуюся у подошвы крепости долину, Рейван вспомнил, как стоял с Ингрид на перевале Винденфьёл и она пыталась объяснить ему красоту земли. Тогда он не верил, что в мире существует что-либо, кроме Причастия, но теперь наполнялся счастьем от того, что любил женщину. Он вспомнил, как крепко и до боли ласково она прижимала его к себе, и от воспоминания волосы на его теле вставали дыбом. Он любил её и нежил в душе предвкушение того, что сегодня наконец снова увидит её после долгой болезни. И впереди у них будет немного дней, по цене равных вечности, которые они смогут провести вблизи друг друга.