Марина проводила нас во второй зал, который был меньше первого и отделан намного изысканней.
Этот зал был совершенно пуст, в отличие от большого, где сидело в общей сложности человек пять. Столы здесь были такие же деревянные, но вместо скамеек стояли дубовые стулья с высокими резными спинками. На накрахмаленных льняных скатертях красовались огромные плетеные корзинки, наполненные разными фруктами. Через несколько минут мы уже сидели за столиком в углу зала. Заглянув в меню и увидев цены, я поняла, почему народ не валит валом в это уютное прохладное местечко.
— Здесь неплохо, — сказала я, пересев на другое место — спиной к стене;
Так я могла контролировать вход и не опасаться нападения сзади.
— Я иногда здесь обедаю, — Олег Валерьевич сел напротив меня, — когда есть время.
Получив заказ, официантка исчезла в узком проходе за аркой. Такой же проход я заметила и в первом зале. «Видимо, там находится кухня», — подумала я.
— Здесь есть второй выход? — я перевела взгляд на Лепилина.
— Никогда об этом не задумывался, — он смешно приподнял брови. — А что, это так важно?
— В обычной ситуации, может быть, и нет, — спокойно произнесла я, чтобы чрезмерно не запугивать клиента, — но когда за вами охотятся, это может иметь первостепенное значение.
Олег понимающе кивнул. Вообще-то, он начинал мне нравиться. Немногословный, правильная русская речь, умные глаза… Конечно, эта игра в «крутого» бизнесмена немного портила впечатление, но можно было сделать скидку на его молодость.
Официантка принесла на подносе глиняный кувшин с квасом, блюдо с малосольными огурчиками, красную и черную икру, нарезанный тонкими ломтиками янтарный балык из осетра и огненно-оранжевые соленые рыжики. Все это щедро было украшено перьями зеленого лука и нежными веточками петрушки и кинзы. Теплый дух, поднимавшийся от щедро нарезанных ломтей свежего хлеба, приятно щекотал ноздри.
Официантка хотела было открыть запотевшую бутылку «Смирновской», но, к моему большому удивлению, Лепилин остановил ее.
— Нет, спасибо, Мариночка, мне еще работать.
— Что будете есть? — она поставила бутылку обратно на поднос.
— Ваше фирменное, в горшочках. Вы не возражаете? — Лепилин взглянул на меня.
— Пусть будет в горшочках, — согласилась я.
Марина наполнила большие деревянные кружки квасом и удалилась, унося с собой «Смирновскую».
— Так, значит, вы даже не подозреваете, кто и почему устроил на вас охоту? — поинтересовалась я, когда мы принялись за закуски.
— Может быть, перейдем на «ты», — поднял он на меня свои голубые глаза.
— Не возражаю, — кивнула я с набитым ртом, — если только ты мне все подробно расскажешь о себе и этом вашем… «Дионисе».
Так между салатами, икрой, балыком и рыжиками Олег поведал мне, что его отец пытался приобщить его к своему бизнесу уже давно — сразу после окончания Лепилиным-младшим школы. Но у Олега совершенно не было тяги заниматься торговлей, и он поступил — причем самостоятельно — в тарасовский университет, который с успехом закончил год назад.
Валерий Николаевич снова стал звать Олега к себе, но, хотя тому и не удалось устроиться на работу по специальности, к отцу он не пошел. Хотел доказать себе, что он и сам кое-чего может добиться в этой жизни. Пошатавшись немного без дела, однажды в баре он встретил школьного приятеля — Равиля Курмакаева, предложившего ему пригонять «под заказ» автомобили из Тольятти.
Бизнес был насквозь криминальный, но жить на что-то было нужно, и Олег согласился, тем более что все контакты с «крышей» осуществлял Равиль. Дела шли неплохо. Но как-то зимой Равиль сообщил ему, что они, оказывается, задолжали несколько тысяч долларов. Как и почему это вышло, приятель внятно объяснить так и не смог. Чтобы рассчитаться с долгами, Олегу пришлось все-таки обратиться к отцу, который с радостью взял его к себе заместителем с огромным, по меркам Олега, окладом.
К концу весны он набрал нужную сумму, несмотря на неумолимо капающие проценты, и собирался уйти из «Диониса», как вдруг Валерий Николаевич, всегда отличавшийся отменным здоровьем, угодил в больницу с инфарктом. Его место мог бы временно занять коммерческий директор «Диониса» — Автандил Варази, с которым он работал вот уже почти двенадцать лет, но Валерий Николаевич настоял, чтобы исполняющим обязанности остался сын.
Олег не стал перечить больному отцу и вот уже третий месяц управлял огромной фирмой. Собственно, это была теперь уже своего рода корпорация, где каждый склад являлся самостоятельным предприятием со своим расчетным счетом, а каждый кладовщик — директором. Кроме представляемых в фискальных органах официальных доходов, у каждого склада были еще скрытые доходы, составляющие едва ли не такую же сумму, которыми они должны были щедро делиться с Валерием Николаевичем.
Выйти же из-под его опеки они не могли, потому что хитроумный Лепилин-старший в свое время выкупил землю, занимаемую базой, в частную собственность, и теперь в его власти было — заключать с фирмой договор об аренде на следующий срок или нет.
А там, где есть теневые доходы, как известно, есть и интересы мафии, то есть «крыши». Теперь их называют консультантами. Были такие и в «Дионисе»… До последнего времени.
— Как они мне осточертели! — в сердцах вскрикнул Олег, взмахнув рукой с зажатой в ней вилкой. — Ходят по базе, как короли, сами палец о палец не ударят, только каждый месяц им отстегни. За что — непонятно. А сумма-то приличная.
— Какая же, если не секрет?
— Секрет, — Олег поднес палец к губам, — но тебе я скажу.
Он сделал паузу, желая, видимо, ошарашить меня произнесенной цифрой. Я усмехнулась про себя, приготовившись услышать самую большую, которая первой пришла мне в голову, цифру — миллион.
— Сто тысяч… — наконец шепотом произнес он.
— На эти деньги вы могли бы, например, каждый месяц покупать себе новую квартиру… — иронизируя, произнесла я.
— ..Долларов, — добавил Олег.
Я едва удержалась, чтобы не раскрыть рот.
— И это на обычной овощной базе, которая торгует капустой? — не поверила я.
— На большой овощной базе, — кивнул Лепилин, — и забудь про капусту, хотя и она приносит приличный доход. Под овощи у нас занято не больше десяти процентов площадей, иди, проще говоря, два склада. На остальных восемнадцати развернуты различные производства: начиная от крупорушки и кончая производством мягкой мебели и спирта.
Понятно теперь, почему Олег так запросто согласился на запрошенный мною гонорар. Это была тысячная часть «черного нала», получаемого им ежемесячно.
— И сколько же вы отдаете своим консультантам?
— Сто тысяч. Отдавали…
Я присвистнула.
— Неужели они согласились на меньшее?
— Да в том-то и дело, что не согласились, — занервничал Олег. — Может, я, конечно, сглупил, но на прошлой неделе я встретился с Трехой — он у них вроде пахана — и предложил ему умерить аппетиты до пятидесяти тысяч. Он даже слушать не захотел.
Я разозлился и сказал, что тогда он вообще ничего не получит.
— И что же Треха?
— Ничего. Что-то брякнул на своем жаргоне и ушел. Больше я ни его, ни его братков на базе не видел. Я отрядил взвод омоновцев на проходную и к себе после вчерашнего взрыва лимузина приставил троих телохранителей.
— Значит, ты думаешь, что взрыв лимузина организовал Треха?
— Думаю — да, — кивнул головой Лепилин. — Вообще-то, этот ресторанчик Треха контролирует, вот я и решил сюда заехать, — может, увижу его.
— Не самая лучшая идея — встречаться с противником на его территории, — произнесла я. — У него что, нет телефона?
— А черт его знает, он всегда там на базе крутился. Или он, или люди его — я по телефону с ним никогда не общался.
— А Валерий Николаевич знает о том, что произошло?
— Зачем его расстраивать, он же после инфаркта.
Я понимающе кивнула и принялась за фирменное блюдо, принесенное Мариной в горшочках, закрытых запеченным тестом, и при нас выложенное на большие тарелки. Исходивший от него аромат был потрясающим, но из чего это блюдо было приготовлено, так и осталось для меня секретом, потому что в этот момент в зал ввалилась парочка, явно принадлежавшая к числу братков.