- Мы ведь не сможем сделать вид, что ничего не случилось?
- Нет, доктор Бэлмен. Прекрасно сможем. Я хочу, чтобы эта больница оставалась чистой. Понимаете? Если этот случай выйдет наружу, будет скандал. Больница, из которой воруют руки, ноги, головы трупов, вряд ли кого-нибудь привлечет. Такого просто не должно быть.
- Но этот тип может вернуться, если увидит, что мы ничего не предпринимаем.
Директор больницы так сжал губы, что они превратились в узкую полоску. Он энергично покачал головой.
- Никакой полиции, доктор Бэлмен! Вы меня поняли?
Бэлмен втянул в себя воздух. Он не был трусом, поэтому для него не представляло труда высказать свое мнение.
- Мне очень жаль, доктор Уэстлейк, но это не соответствует моим взглядам.
Десмонд Уэстлейк бросил на него испепеляющий взгляд.
- Всегда правильный, честный тихоня, да? Никаких острых углов? Все точно по закону - это Гарри Бэлмен!
Бэлмен упрямо задрал подбородок. Поскольку Уэстлейк не пригласил его сесть, он по-прежнему стоял.
- Я не вижу в этом ничего плохого.
Уэстлейк сердито отмахнулся. Его кустистые брови собрались у переносицы, придавая лицу угрюмое выражение.
- Ах, прекратите разыгрывать передо мной комедию. Каждый из нас когда-нибудь и как-нибудь уже нарушал закон, даже если это только воровство конфетки в магазине. Ненавижу тех, кто считает себя святее папы римского!
Бэлмен стоял, сердито уставившись на Уэстлейка. Такие вещи он не желал выслушивать ни от кого, в том числе и Уэстлейка.
- Если вы сами не сообщите в полицию, это сделаю я!
Лицо Уэстлейка багровело с каждой секундой. Ярость заставляла его глаза сверкать искрящимся льдом. Он стукнул кулаком по столу. Трубки обоих телефонов подскочили, ручка выпала из своей коробки.
- Я запрещаю вам, доктор Бэлмен! - прошипел он молодому врачу, и его лицо исказилось от ярости. - Пока я руковожу этой больницей, здесь будет все делаться так, как я скажу, и ничего другого. Можете заметить это себе, молодой человек.
- Вы, наверное, забыли о сестрах Камилле и Эмме, - упрямо возразил Бэлмен. - Они тоже знают об этом случае.
- Я с ними поговорю, - сказал Уэстлейк ворчливо.
- А вы не подумали о том, что они начнут раздумывать, почему вы так стараетесь скрыть это дело?
Уэстлейк сердито покачал головой. Лоб его блестел от пота.
- То, что они будут думать, меня не интересует. В любом случае сестры будут молчать, как и вы, доктор. Я надеюсь, мы понимаем друг друга?
Гарри Бэлмен одарил Уэстлейка долгим взглядом и промолчал. Он еще не знал, как ему высказать те слова, которые вертелись на языке. Предложение Уэстлейка было чудовищным, но, несмотря на это, тот не побоялся высказать его.
- Вряд ли я смогу избавиться от ощущения, что вы как-то связаны с этой историей, доктор Уэстлейк. Ничем иным я не могу объяснить ваше поведение.
Уэстлейк вскочил, как подброшенный. Он показал на дверь и заревел так, что на шее выступили вены.
- Убирайтесь из моего кабинета! Это уже чересчур! Идите и работайте. А если вы еще хоть раз позволите себе такое бесстыдство, дождетесь неприятностей.
В коридоре Бэлмен столкнулся с Джил Рэчел. Для Бэлмена она была не только одной из многих медсестер больницы. Их связывали тесные личные отношения.
Джил была стройной, как былинка. Она была обладательницей самой узкой талии среди всех медсестер. Несмотря на это, Джил могла похвалиться пышной грудью. Она была блондинкой с короткой стрижкой и челкой, опускавшейся до самых глаз.
- Доброе утро, Гарри.
Бэлмен ее почти не заметил. Он был бледен и хмур.
- Ты что? - спросила Джил удивленно. - Почти натолкнулся на меня и не увидел. Это я, твоя Джил. Эй, проснись!
Бэлмен захлопал глазами и посмотрел на Джил с таким видом, как будто только что ее заметил.
- У тебя есть время, Джил?
- Для тебя - почти всегда, но не сейчас. Мне нужно срочно...
Гарри затряс головой.
- Ничего тебе не нужно. Пошли. Джил удивленно посмотрела на него.
- Что случи.....
- Идем. Мы идем в сад.
Бэлмен хотел взять Джилза руку, но она ускользнула.
- Нет, Гарри. Действительно не могу. Мне надо срочно...
- Идем, идем, - настойчиво пробурчал Бэлмен. - Это крайне важно.
Он все же взял ее за руку, и на этот раз она не отстранилась.
Они прошли по коридору к лестнице, затем вниз и вышли в сад больницы. Посыпанная песком дорожка вела вдоль цветущих кустов роз. Здесь Гарри рассказал девушке о том, что происходило ночью и как к этому отнесся Уэстлейк.
- А ты считаешь, что он прав, Джил?
- Конечно, нет, Гарри.
- Он хочет вое скрыть, не хочет ничего и слышать о полиции.
- Доктор - директор больницы, Гарри. Он, очевидно, знает, что делает.
Бэл мен заскрипел зубами.
- Я ему сказал, что считаю его замешанным в этом деле.
Рэчел остановилась и испуганно посмотрела на своего спутника.
- Что ты?.. Нет, ты серьезно?..
- Да.
- О Гарри! Этого ты не должен был говорить. Доктор Уэстлейк - весьма неплохой человек. Кроме того, он великолепный врач. Это абсурдно - подозревать его в чем-то таком.
Бэлмен пожал плечами.
- Я знаю, но я так разозлился на него...
- Ты должен пойти извиниться, Гарри. Бэлмен покачал головой.
- Этого он никогда не дождется.
- Но, Гарри, ты ведь не можешь просто... Бэлмен раздраженно посмотрел на девушку.
- Так и ты считаешь, что это дело нужно замять?
- Конечно, лет, Гарри, - пошла на попятный Джил. - И все же доктор Уэстлейк руководит больницей, а не ты. Если он не сообщает полиции, это его дело. Он сам за это отвечает.
Бэлмен обнял девушку за плечи и заглянул ей в глаза.
- Нет, Джил. Все не так просто. Я - заместитель Уэстлейка и не могу просто засунуть голову в песок. Глаза Джил выражали озабоченность.
- Что ты собираешься делать, Гарри? Бэлмен отпустил ее и подбил ногой маленький камешек.
- Если доктор Уэстлейк по каким-то своим соображениям не хочет информировать полицию, я сделаю это сам.
- Гарри, будь благоразумен, - сказала Джил испуганно.
- Я благоразумен.
- Подумай о своем месте. Как долго ты ждал времени, когда станешь заместителем Уэстлейка. Это ведь высокое признание твоих заслуг, которое поставило тебя выше твоих коллег. И ты хочешь свое положение поставить на карту?
Бэлмен водил носком ботинка по земле.
- Я должен это сделать, Джил. Я просто не могу поступиться своей совестью. Сегодня после обеда я разыщу Джека.
- Джека?
- Да. Инспектора Джека Торри. Я проинформирую его, если до тех пор Уэстлейк не решится на это сам.
Женское психиатрическое отделение больницы Холли-Кросс было, как всегда, закрыто. Окна и двери были здесь зарешечены. Охранниками тут были женщины мощного телосложения, которые могли, при необходимости, скрутить кого угодно так же жестко, как и мужчины.
Само собой разумеется, мужчины были отделены от женщин. Их палаты были выше этажом. Оттуда доносились крики и грохот. Можно было также различить крики и ругань охранников.
Три охранницы вели десяток девушек в душ. Каждая из девушек была больна по-своему. У двух из них - Клары Уилсон и Лорелли Бигл - довольно чаще бывали просветления, и в это время они были вполне нормальны. Здесь они были потому, что вместе пытались покончить с собой. А до этого они без всякого повода чуть не замучили до смерти мать Клары.
Девушки разошлись по душевым кабинкам. Здесь уже текла теплая вода. Всем раздали мыло, и охранницы наблюдали, чтобы оно было использовано с пользой. Вдруг одна из девушек вскрикнула. Она дрожала. Крик перешел в визг. Девушка билась головой о кафельные стены, а потом упала на пол. Она каталась по полу, извиваясь в судорогах. Ее ногти царапали тело, проводя глубокие кровавые, борозды. Казалось, больная хочет оторвать кожу от тела. Прежде чем охранницы успели отреагировать на происшедшее, сумасшедшая начала облизывать глубокие царапины.