— Если нарушишь правила Испытания, то вылетишь из академии без возврата оплаты, — нахмурилась Эльва и положила ногу на ногу. Представляю, что со мной сделает Клео, оплативший счет по договору. — Есть одна лазейка… Только дорого она тебе обойдется. Может, потерпишь до завтра?
— А что будет завтра? — вопрос вырвался прежде, чем успела задуматься. Игра по незнакомым правилам отнюдь не вдохновляла. — Почему завтра?
— Завтра из выбывших начнут собирать восьмую группу, — вздохнула Эльва, поставила ноги ровно пятка к пятке, носочек к носочку и хлопнула по коленям. — Выбывших сегодня исключают. Чем дольше продержится первачок, тем выше его магический уровень.
— Не поняла. Объясни. Поступающих берут измором ради… — закончить фразу не получилось. Не понимала великой идеи издевательств над людьми, за которое они еще и деньги заплатили. Мазохизм в чистом виде!
— Испытание Стихии, или, в нашем случае, Испытание Огня, также известно как испытание на магическую выносливость в условиях физического истощения. Короче, это проверка, что тебя твоя собственная магия не сожрет, если переколдуешь до изнеможения. Понятно? — на лице Эльвы отразилось недовольство, значит мое не блистало выражением просветления. — Можно я не буду заново объяснять?
Ее плечи опустились, и мы замолчали. Вот что имел в виду Клео, прося продержаться на испытании как можно дольше. Чем ниже уровень группы, тем больше риск магического истощения, тем пристальнее внимание преподавателей к адепту. Как скоро будет вычислено мое иномирное происхождение, если попаду в восьмую группу? А если вылечу раньше, то что со мной сделает Клео из-за потраченных впустую денег?
— Чем это здесь пахнет? — поморщившись, спросила Эльва и обернулась к окну. Я посмотрела за ней. — Ой, проклятая штора сгорела! Наконец-то! Такой вид загораживала!
Какой вид могла загораживать черная полупрозрачная шторка, ответа не получила. Эльва загадочно улыбнулась, пообещав рассказать и показать как-нибудь при случае. Пожав плечами, сползла с подоконника и вернулась к сумке. Не знала, что можно в ней найти, но мне жизненно необходимо чем-то занять образовавшуюся в разговоре пустоту. Девушка тоже поняла, что наша беседа незаметно сошла на нет, а поболтать еще немножко хотелось.
— Ты не ложись на эту кровать, — посоветовала она. — Видишь, не застелено. Это потому, что она проклята. Она и шторка… была. Говорят, у одной адептки увели парня, и она так сильно разозлилась на соперницу, что прокляла всю ее комнату. Проклятье, вроде, сняли, а вот с кровати и шторки не смогли.
— Крайняя кровать не занята? — мне почему-то казалось, что наоборот.
— Я одна живу, — по привычке пожала плечами Эльва и встала. — Не отнекивайся! Это ведь ты сожгла штору? Ненавижу черный цвет. Тогда, думаю, тебе должно хватить резерва. — Отнекиваться не дала, я и не подумала попытаться.
— Хватить на что? — в мысли закрадывались хулиганские подозрения, и ни одно мне по вкусу не приходилось.
— На лазейку! — воскликнула Эльва, хлопнув в ладоши. — Если ты сама наколдуешь еды, никто не сможет упрекнуть тебя в нарушении правил испытания. Обычно во время испытания не колдуют, чтобы не тратить запасы резерва… довольно ограниченные, в основном.
Эльва еще что-то говорила, но я ее уже не слушала. Магии во мне нет и никогда не было. Вся моя магия — это магия резерва Змея, а он мог есть в любом желаемом количестве. Что бы не произошло между нами, смерти ему не желала. Я еще не задала ему ни одного вопроса, из мучивших меня. Был ли сам Змей жертвой собственной магии хотя бы по-началу? Раскаивался ли в содеянном, а сейчас пользовался по привычке?
— Ну, так что? Пробуем? Рискованно немножко, но… я не хочу быть съеденной, как жареная сосиска, — пошутила девушка и подозвала меня к длинному письменному столу, по ширине как раз рассчитанному на двоих. Еще один стоял между ее кроватью и входной дверью. — Давай научу паре простеньких фокусов.
Разве можно отказаться от такого заманчивого предложения? Притом за чужой, змеюки, счет? Эльва мне предложила сесть за стол, а сама встала позади. На стол она положила белоснежно-белый лист, чуть поодаль стопку бумаги и вручила писчий прутик. Вблизи мне наконец удалось рассмотреть его: тоненький круглый остро заточенный карандаш без стержня, зато с монолитной оправой из приятного на ощупь материала.