— Давайте сделаем это, — шепчу я, чувствуя нервный трепет в животе.
Я учусь на четвёртом курсе Подготовительной Академии Бёрберри.
Я встречаюсь с пятью самыми горячими парнями в школе.
И теперь я должна помогать управлять всем ей.
Пожелайте мне удачи.
Мы выходим и идём по коридору только для того, чтобы обнаружить Эндрю, ожидающего нас прямо за дверью в холл. На нём строгий белый костюм, который делает его немного похожим на Джеймса Бонда, особенно с его зачёсанными назад волосами. Он свистит, когда видит нас, и отталкивается от стены, чтобы выпрямиться.
— Чёрт возьми, девочки, — говорит он, а затем целует нас всех троих в щеку. Он прошёл долгий путь с тех пор, как в первый год учёбы тайком поцеловался с Гэри Джейкобсом в лесу. Интересно, он уже рассказал своим родителям? — Вы все выглядите потрясающе. — Он открывает дверь и жестом приглашает нас вместе выйти в фойе.
Зейд ждёт… окружённый толпой девушек.
Я поднимаю брови, когда выхожу, и все они разлетаются в стороны, когда Зейд встаёт, его глаза расширяются, когда он видит меня. На нём всё ещё феминистская майка, но он зачесал волосы наверх и добавил немного подводки для глаз.
— Марни, блядь, Рид, — рычит он, поднимаясь на верхнюю ступеньку и прикрывая рот ладонями. — Уступите дорогу Идолам, ребята. Ваша королева прибыла. — Зейд берёт меня за руку, оставляя Миранду и Лиззи позади, когда мы спускаемся по ступенькам.
Все пялятся на нас, абсолютно все.
Это то, чего я никогда по-настоящему не хотела, но теперь, когда у меня это есть, я собираюсь использовать своё положение во благо. Потому что в следующем году будет ещё один студент, который поступит в Бёрберри со стипендией Кэбота, и я хочу проложить путь для этого человека, кем бы он ни был.
Остальные мальчики ждут внизу лестницы, разодетые: блейзер, футболка и слаксы для Тристана; облегающая рубашка и джинсовые шорты для Зака; клянусь Богом, это форма поло для Виндзора; и свободная белая рубашка на пуговицах, которую он определённо не застегнут на все пуговицы для Крида.
— Парни, — приветствую я, и получаю самую ленивую и сексуальную улыбку от близнеца Миранды.
— Ваше величество, — говорит он, и Виндзор улыбается.
— Действительно, ваше величество. Выходи за меня замуж и сделай это официально. Никакого брачного контракта. Ты можешь получить половину моего состояния, если мы когда-нибудь разведёмся.
— Ты действительно чертовски странный, и я люблю тебя за это, — говорю я, и затем мои щеки вспыхивают, когда брови Виндзора поднимаются вверх. — Я имею в виду, типа… не любовь-влюблённость, а… просто… — я стону и поднимаю руку, чтобы прикрыть лицо. Я пока не готова ко всем этим вещам типа я люблю тебя.
Зейд просто смеётся надо мной и тянет меня сквозь толпу, в любом случае не заботясь о том, следуют ли за нами остальные. Завсегдатаи вечеринок расступаются перед нами, и, клянусь, меня никто не толкает даже локтем. Повсюду есть лица, которые я узнаю, некоторые в форме, некоторые нет. Здесь есть ученики из Подготовительной Школы Ковентри, а также учащиеся Подготовительной Школы Беверли-Хиллз. Есть даже группа, одетая в синие блейзеры с надписью: «Академия Адамсона» на нагрудном кармане.
— Хорошо, детка, — говорит Зейд, поворачиваясь и широко раскидывая руки, указывая на огромную гостиную с окнами от пола до потолка, огромной головой таксидермического лося над каменным камином и современной мебелью с лёгким намёком на ковбойство. Да, стиль Билли Кайзера определённо не мой стиль, но я могу его оценить. Ну, ладно, я могу оценить всё, кроме отрубленной головы животного. Просто это не моё. — У нас есть наш собственный канна-бар, он же каннабис-бар для тех, кто просто не употребляет алкоголь. Если позволите дать рекомендацию… — Зейд просматривает впечатляющий ассортимент марихуаны. Там есть съестные припасы, косяки, настойки, вейп-ручки, всякая всячина.
Законный возраст как для выпивки, так и для марихуаны в Калифорнии составляет двадцать один год. Я бы беспокоилась о том, что копы устроят облаву на это место, если бы не думала, что им, вероятно, уже заплатили.
— Рекомендация, да? — спрашиваю я, потому что на самом деле никогда раньше не пробовала травку. Вообще никогда. Да, да, знаю, я воплощение тихой учебной заучки, но это нормально. Я всегда принимала эту часть себя. Тем не менее, хотя алкоголь — это ещё не то, что я готова попробовать, из-за прошлых проблем моего отца и всего остального, может быть, я попробую травку?
Зейд берёт очень маленький кусочек шоколада между пальцами и поворачивается ко мне, одаривая своей сексуальной, самоуверенной ухмылкой. Буквально десятки девушек смотрят в нашу сторону и оценивают его, несколько парней тоже. Моя собственническая натура поднимает свою уродливую голову, и я оглядываюсь назад, чтобы найти похожие ситуации с другими парнями.
«Доверяй, Марни, доверяй», — думаю я, встречаясь взглядом с Заком, и он улыбается, поднимая кружку пива в знак солидарности. Он снова надел свою Леттермановскую куртку, которая, конечно, делает всё, что нужно. По обе стороны от него сидят девушки, и ещё пара собралась перед ним.
— Сатива? — спрашивает Крид, выхватывая шоколад из пальцев Зейда и бросая на него взгляд. Зейд слегка прищуривает глаза, а затем пожимает плечами.
— Гибрид, но с преобладанием сативы. Отзывы на Leafly говорят, что в нём есть энергия и креативность.
— Энергия, да? Мне бы сейчас не помешало подкрепиться. — Крид отправляет шоколад в рот и ухмыляется мне, проглатывая. — Ты когда-нибудь смотрела «Ананасовый экспресс», Марни?
— Не уверена, — отвечаю я, но тут же ухмыляюсь в ответ, потому что я не такая невежественная, как могут подумать эти парни. — Но я знаю, что Leafly — это приложение, где люди могут оценить, насколько им нравятся определённые сорта марихуаны, то есть определённые породы, например, как разница между шардоне и каберне. Я также знаю, что существует два вида марихуаны: индика и сатива. В целом, индика заставляет вас чувствовать себя более сонным и расслабленным, в то время как сатива, скорее всего, вызовет приподнятое настроение. — Я выдыхаю, когда Крид и Зейд поднимают брови и обмениваются взглядами. — Что? Я должна была изучить этот материал для Чарли.
— Дело не в этом, — говорит Крид, беря ещё один кусочек шоколада. — Просто… ты говоришь так бесстрастно. Расслабься, Мишка-Марни. — Он кладёт конфету в рот и наклоняется, целуя меня ею. Его язык запихивает шоколад мне в рот, и у меня есть полсекунды, чтобы решить, хочу ли я его выплюнуть или проглотить.
Воу.
Это прозвучало гораздо порочнее, чем я предполагала…
Но также… хороший вопрос. На самом деле мне никогда, эм, не приходилось задумываться, выплюнуть мне или проглотить.
Я проглатываю шоколад и выдыхаю. Основываясь на опыте папы со съестными припасами миссис Флеминг, я знаю, что для проявления эффекта может потребоваться до двух часов. Пожалуйста, не дай мне пожалеть об этом.
— Ого, — говорит Зейд, поднимая ладони, когда Крид откидывается назад, ухмыляясь и засовывая пальцы одной руки в карманы своих обтягивающих чёрных джинсов. — Я думал, мы встречаемся с хорошей девочкой, Крид. Полагаю, наша новая королева-Идол немного капризничает, да?
— О, такая непослушная, — растягивает Крид, демонстративно слизывая шоколад с кончиков пальцев, соблазнительно обводя языком каждый из них. — А теперь, ты хочешь знать, почему я заговорил об «Ананасовом экспрессе»?
— Потому что… тебе нравится фильм? — спрашиваю я, когда Крид бросает на Зейда ещё один взгляд.
— Может, всё-таки не такая уж и непослушная? Она такая чертовски милая. Давай отравим её, Зейд. — Крид делает шаг вперёд, когда Зейд ухмыляется и обхватывает меня за талию. Крид наклоняется так близко, что я чувствую запах его одеколона, даже среди всех остальных потеющих студентов, и едкого запах алкоголя, который, кажется, пропитывает воздух. От него пахнет чистым бельём и солнечным светом, как от простыней, оставленных сушиться в летнюю жару. — Я упомянул об этом, потому что в какой-то момент Сет Роген пускается в разглагольствования о том, как травка делает еду вкуснее, музыка звучит лучше, дерьмовые телешоу кажутся лучше… Это делает секс изысканным.