«Прости… Должна уйти… Всегда твоя, Анна».
– Милорд?
Ушла.
– Милорд?
Она бросила его.
– Вы в порядке, милорд?
– Она ушла, – прошептал Эдвард.
Дреари пожужжал еще что-то, а затем, должно быть, ушел, потому что через некоторое время Эдвард обнаружил, что он один. Он сел напротив потухшего очага в своей спальне. Он снова вернулся к своему привычному – до недавнего времени – состоянию.
Одиночеству.
Почтовую карету с грохотом подбросило на выбоине.
– Ой! – воскликнула Фэнни и потерла локоть, которым ударилась о дверь. – На карете лорда Свартингэма пружины явно получше.
Анна пробормотала что-то в ответ, но в действительности ей было все равно. Она предполагала, что ей нужно строить планы. Решать, куда она поедет, когда они достигнут Литтл-Бэттлфорда. Думать, где взять немного денег. Но сейчас она совсем не могла думать, не говоря уже о том, чтобы что-то планировать. Она могла только смотреть из окна кареты и позволять ей везти ее туда, куда она ехала. Напротив них, привалившись к стенке, храпел третий пассажир кареты, худощавый маленький мужчина в седом парике. Он заснул сразу, как только они начали свое путешествие из Лондона, и с тех пор не просыпался, несмотря на тряску кареты и частые остановки. Судя по запаху, который исходил от него, – терпкой смеси джина, рвоты и немытого тела, он бы не проснулся, даже если бы трубы возвестили второе пришествие. Но ее это совсем не беспокоило.
– Как вы думаете, мы приедем в Литтл-Бэттлфорд к ночи? – спросила Фэнни.
– Я не знаю.
Горничная вздохнула и начала теребить свой фартук.
Анна почувствовала себя виноватой. Она не сказала Фэнни, почему они уезжают из Лондона, когда разбудила ее сегодня утром. И вообще она едва сказала девушке десяток слов с тех пор, как они уехали из особняка Эдварда.
Фэнни откашлялась.
– Как вы думаете, граф последует за нами?
– Нет. – Анна посмотрела на горничную, нахмурив лоб.
– Я думала, вы с графом скоро поженитесь? – Девушка произнесла утверждение в форме вопроса.
Анна сказала более мягко:
– Это едва ли возможно, не так ли? Граф и я?…
– Возможно, если он любит вас, – честно ответила маленькая горничная. – А лорд Свартингэм любит. Любит вас, я имею в виду. Все так говорят.
– О, Фэнни. – Она перевела глаза к окну, когда они затуманились.
– Нет, это возможно, – настаивала девушка. – И вы любите графа, поэтому я не понимаю, почему мы едем обратно в Литтл-Бэттлфорд.
– Все гораздо сложнее. Я… Я не хочу стать ему обузой.
– Чем?
– Обузой. Мельничным камнем на шее. Я не могу выйти за него замуж.
– Я не понимаю, почему… – Фэнни замолчала, когда карета въехала на постоялый двор.
Анна благодарно ухватилась за заминку:
– Давай выйдем и разомнем ноги.
Пройдя мимо все еще спящего третьего пассажира, они спрыгнули с кареты. Во дворе конюхи бегали туда-сюда, отводили упряжки лошадей, разгружали багаж с верха карет и приносили взамен его другой. Возничий склонился вниз со своего облучка, крича какую-то сплетню владельцу таверны. Присоединяясь к шуму и неразберихе, частная карета также остановилась на постоялом дворе. Несколько мужчин склонились возле ближней правой лошади, осматривая ее копыто. Животное, похоже, потеряло подкову или захромало.
Анна взяла Фэнни за локоть, и они обе пошли под навес таверны, чтобы не стоять на пути у бегающих мужчин и мальчиков. Какое-то время Фэнни переминалась с ноги на ногу, потом наконец выпалила:
– Извините меня, мэм. Мне нужно отлучиться по необходимости.
Анна кивнула, и маленькая горничная убежала. Она лениво наблюдала за мужчинами, занимающимися хромой лошадью.
– Когда точно карета будет готова? – воскликнул резкий голос. – Я жду уже целый час на этом грязном постоялом дворе.
Анна напряглась, услышав знакомые интонации. О, господи, только не Фелисити Клиавотер. Не сейчас. Она отступила назад к стене таверны, но судьба сегодня не была к ней благосклонна. Фелисити вышла из кареты и сразу же увидела ее.
– Анна Рен. – Женщина поджала губы, и не красящие лицо линии разошлись от ее рта. – Наконец-то.
Фелисити подошла к ней и схватила ее руку командной хваткой.
– Не могу поверить, что я проделала почти весь путь до Лондона, только чтобы поговорить с тобой. И мне пришлось остудить копыта лошадей на этом обшарпанном постоялом дворе. А теперь слушай внимательно, – Фелисити дернула ее руку для выразительности, – потому что я не собираюсь повторять дважды. Я знаю все о маленьком свидании в «Гроте Афродиты».
Анна почувствовала, как ее глаза расширяются.
– Я…
– Нет. – Фелисити перебила ее. – Не пытайся отрицать этого. У меня есть свидетель. И я знаю, что ты встречалась там с графом Свартингэмом. Не высокова-то ли замахнулась? Не ожидала подобного от такой скромной маленькой мышки, как ты.
На мгновение в глазах Фелисити мелькнуло любопытство, но она быстро оправилась и продолжала, прежде чем Анна смогла вымолвить хоть слово:
– Но теперь это не имеет значения. Перейду к делу. – Она опять тряхнула руку Анны, на этот раз более грубо. – Я хочу, чтобы ты вернула мне медальон и письмо, и если ты хотя бы заикнешься обо мне и Питере, я позабочусь о том, чтобы каждая божья душа в Литтл-Бэттлфорде узнала о твоем неблагоразумном поступке. Тебя и твою свекровь выселят из города. Я лично об этом позабочусь.
Глаза Анны расширились. Как она смеет?…
– Надеюсь, – Фелисити еще раз резко тряхнула ее под конец, – я ясно выразилась. – Она кивнула, словно закончив какое-то мелкое домашнее дело вроде увольнения дерзкого слуги – неприятное, но необходимое. Теперь она собиралась перейти к более важным делам. Она повернулась, чтобы уйти.
Анна на мгновение закрыла глаза.
Фелисити действительно считает ее скромной маленькой мышью, которая будет дрожать от страха при угрозах любовницы своего покойного мужа. А разве нет? Она убегала от мужчины, которого любила. Мужчины, который любил ее и хотел на ней жениться. Убегала из-за грязной записки шантажиста. Анна почувствовала себя пристыженной. Неудивительно, что Фелисити думала, что легко может растоптать ее!
Анна подняла руку и схватила ее за плечо. Фелисити чуть не упала в навоз постоялого двора.
– Что?…
– О, вы выразились понятно, – промурлыкала Анна, прижав более высокую женщину к стене. – Но вы допустили один мельчайший просчет: я не дам и двух фартингов за ваши угрозы. Понимаете, если мне все равно, что вы говорите обо мне, тогда вам нечем удержать меня, не так ли, миссис Клиавотер?
– Но вы…
Анна кивнула, как будто Фелисити сказала что-то разумное:
– Правильно. А я, со своей стороны, имею нечто вполне существенное против вас: доказательство, что вы спали с моим мужем.
– Я… я…
– И если мне не изменяет память, – Анна приложила палец к щеке в насмешливом наигранном изумлении, – как раз в это время была зачата ваша младшая дочь. Та, у которой рыжие волосы, как у Питера.
Фелисити сползла по стене, глядя на Анну так, словно у той вырос третий глаз прямо в центре лба.
– Теперь вам стоит подумать, что сквайр скажет по этому поводу, – сладким голосом закончила Анна.
Фелисити пыталась прийти в себя:
– Теперь послушай…
Анна ткнула ее пальцем в лицо:
– Нет. Это вы послушайте. Если вы когда-либо еще снова попытаетесь угрожать мне или тому, кого я люблю, я расскажу всем жителям Литтл-Бэттлфорда, что вы спали с моим мужем. Я напечатаю листовки и разнесу их в каждый дом, коттедж и хибару в Эссексе. Короче, я расскажу всему графству. Вам, вполне возможно, придется покинуть Англию.
– Ты не сделаешь этого, – выдохнула Фелисити.
– Нет? – Анна улыбнулась совсем не приятно. – Испытайте меня.
– Это…
– Шантаж. Да. И вы это должны знать.
Лицо Фелисити побелело.
– Да, и еще кое-что. Мне нужно добраться до Лондона. Немедленно. Я беру вашу карету. – Анна повернулась и направилась к карете, схватив по пути Фэнни, которая таращила глаза рядом с дверью таверны.