– Что? – вскричал Смит.
– Я ничего не ощущаю. Бейнс подменил статую. Это не Кали.
Воцарилось долгое молчание. Наконец Чиун мягко произнес:
– Но есть и еще другая проблема, Римо.
– Да? Какая же?
– Твоя женщина.
– Айвори?
Римо огляделся, но Айвори нигде не было. Он прочесал всю толпу вдоль и поперек, проник даже за полицейское оцепление, оглядев и груду лома, что осталось от автомобиля, но женщины нигде не было.
Стоя посредине мостовой, он громко позвал ее:
– Айвори!
Но никто не ответил ему.
Трое вернулись в ашрам. Римо надеялся, что Айвори отправилась туда в поисках статуи. Но там не было никаких следов статуи, Айвори или О.Х. Бейнса. Все они исчезли.
Глава двадцать пятая
– Айвори, – шепнул О.Х. Бейнс красивой женщине, лежавшей рядом в постели.
Сквозь стеклянную стену шале было видно, как в горах восходит солнце. Капли росы сверкали на вершинах высоких сосен, росших на склоне у горной долины, там, где в утреннем тумане вырисовывался домик Бейнса.
Великолепный рассвет, но он кажется еще великолепнее, когда лежишь рядом со смуглым телом, льнущей к нему Айвори. Бейнс был рад, что Айвори разбудила его.
– Как ты узнала, что я здесь? – спросил он, поглаживая тыльную сторону ее бедер.
– От девушки. Той глупышки с белокурыми волосами.
– Холли? Она сказала тебе?
– Конечно, нет. Она умерла. Но перед смертью нацарапала на земле К-О-Л... Я предположила, что у тебя есть укромное местечко в Колорадо.
– Умерла? Что ты такое говоришь?
– Не притворяйся, дорогой. Это ведь я ношу маски, помнишь? Во всяком случае, я стерла эти буквы туфелькой. Никто не знает, где мы.
– Хорошо, – сказал Бейнс. – Эта девушка начинала меня раздражать. Да и все остальное тоже – с их безумным пением и прочим. Но я остался в выигрыше. Помимо “Джаст Фолкс” у меня теперь две новые авиакомпании. Только бы федеральные агенты до меня не добрались.
Айвори грациозно поднялась и, подойдя к чемоданчику кремового цвета, открыла его.
– Пусть доберутся, с этим ты сможешь все начать заново в другом месте.
И она наклонила чемоданчик так, чтобы Бейнсу были видны стопки стодолларовых купюр.
– У меня для тебя тоже есть кое-что.
– Ждала, что ты это скажешь.
Бейнс выволок большой ящик из-за тахты в гостиной. Открыв его, он водрузил статую Кали на низкий столик перед стеклянной стеной, открывающей вид на обрыв на фоне затянутого облаками горного хребта. Статуя показалась ему настоящей Богиней, величественно и таинственно парившей в небесах.
– Она потрясающа, – тихо и проникновенно произнесла Айвори.
– Сколько хлопот из-за куска глины, – сказал Бейнс. – Я рад, что сбываю ее с рук.
Айвори удалилась в спальню, чтобы привести себя в порядок. Вернулась она уже в слаксах и теплом свитере.
– Собираешься выйти погулять? – спросил Бейнс.
– Да нет. Просто немного прохладно, – ответила она.
– Сядь и выпей чего-нибудь. – Бейнс налил ей и себе бурбону. – Все-таки ты удивительно красивая женщина, – сказал он, передавая бокал. Никогда не забуду, какой сюрприз ждал меня в том заброшенном доме, где мы встретились. Я-то думал, что имею дело с мужчиной.
– Я была закутана в плащ.
– А под плащом – ничего. Никогда еще меня не соблазняли подобным образом.
– Но раньше ты не был владельцем Кали, – сказала Айвори.
Самолюбие Бейнса было слегка уязвлено, и он в сердцах произнес:
– Что говорить об этом глиняном чучеле! Кстати, кто это выкладывает за нее такие денежки?
– Никто. Она нужна мне. И моему народу.
Бейнс загоготал.
– Твоему народу? Где же это находится твой народ?
Она подняла на него спокойный взгляд.
– Моя родина в горах – в центральной части Цейлона. Статую сотворили руки моих предков, и теперь она по праву принадлежит их потомкам.
– Эта рухлядь?
– Советую тебе никогда не называть Кали так непочтительно.
– Ну вот, и ты туда же. Я дурачил недоумков, и они верили, что Кали волшебным образом доставляет им авиационные билеты. А ведь это делал я, каждую ночь собственноручно всовывая их статуе в пальцы.
– Но руки-то у нее вырастали?
– Это был конек Сардины. Так и не понял, как он это делал, но получалось у него хорошо. И психов удерживало в рамках.
– Дело вовсе не в индусе.
– Ты что, действительно веришь в эту чепуху? – Бейнс не старался скрыть удивление.
– В отрастающие руки, в ожидание возлюбленного, в необходимость постоянных жертвоприношений? Да, вижу, веришь.
– На самом деле ты ничего не знаешь, – сказала Айвори. – Я шесть лет охотилась за ней.
– Не думай, что приобрела нечто стоящее – тебя ждет разочарование. Только взгляни. Старый хлам, которому место на помойке.