Гектор уже почти год наслаждался такой жизнью. Он разъезжал по стране под чужим именем, нигде подолгу не задерживаясь, и это позволяло ему уйти от закона. Правоохранительные органы уже выписали ордер на его арест, обвиняя в многочисленных преступлениях, которые Гектор совершил в прошлом году в Литтл-Деррик.
Хозяин таверны с громким стуком поставил перед ним тарелку с жареной говядиной под соусом, и Гектор молниеносно, как кобра, вцепился в его запястье.
– Нельзя ли повежливей, старина? – сказал он, сжав пальцы с такой силой, что у трактирщика затрещали кости.
Ненависть вспыхнула в глазах трактирщика. Но сильнее ненависти был страх. Побледнев от боли, он замотал головой.
– Прошу прощения, мистер Смит. – Хозяин с трудом улыбнулся. – Приятного аппетита. И конечно же, вся еда за счет заведения.
– Вот так-то лучше, – пробурчал Гринграсс и, выпустив руку трактирщика, взялся за нож и вилку.
Ему нравилось быть хозяином положения!
Гектор давно решил, что когда ему наскучит ловить мелкую рыбешку, он расставит сети на более крупную – на маркиза, который был уже готов проглотить наживку.
Глава 4
Неожиданный приезд лорда Лита поверг Нелл в смятение. До этого дня она считала Аллоуэй Чейз удивительно уютной милой деревушкой. Возможно потому, что в отличие от Мирселла здесь никто не бросал на нее косых взглядов, не посматривал с молчаливым упреком, осуждая за то, что она недоглядела за сестрой. Отчим видел, как сильно страдает Нелл, и не препятствовал ее отъезду, когда она заявила, что нашла работу вдали от дома, в другом графстве. Он наверняка пришел бы в ужас, узнай настоящую причину ее бегства из Мирселла.
Маркиза не следила за действиями компаньонки, и Нелл могла спокойно искать дневник. Она решила прежде всего методично обследовать библиотеку. Собрание книг было огромным, но Нелл набралась терпения, а главное, как ей казалось, она располагала уймой времени. Однако теперь с приездом маркиза библиотека превратилась в его кабинет. Лит постоянно работал здесь днем, а по ночам Нелл больше не отваживалась выходить из своей комнатки и бродить по дому.
Маркиз привез из Лондона секретаря. И теперь, даже если Лит отсутствовал, мистер Крейн работал либо в библиотеке, либо в маленькой смежной комнате, которую он запирал на ночь.
Нелл осторожно расспросила слуг о маркизе. Однако горничные, которые обычно с готовностью рассказывают о пороках господ, отзывались о Лите уважительно. Никто не сказал о нем ни одного дурного слова. И Нелл отчаялась найти в поместье свидетелей распутства маркиза.
Это обстоятельство раздражало и немного тревожило ее. Нелл была уверена: люди, которые хорошо знали маркиза, испытывали к нему ненависть и презрение и считали чудовищем.
Его светлость жил в усадьбе уже почти две недели и за это время ни разу не отлучался ночью из дома. Для распутника он был слишком трудолюбивым человеком. Маркиз получал горы корреспонденции и исправно отвечал на письма. Кроме того, он вникал во все хозяйственные вопросы и добросовестно управлял имением.
По-видимому, этот человек хорошо умел сдерживать свои страсти и держать под контролем порывы чувств. Пока Нелл видела лишь однажды, как он дурно обращался с женщиной. И этой женщиной была она сама.
В ту ночь в библиотеке атмосфера была накалена. Воздух звенел от напряжения. Они явно испытывали друг к другу взаимную неприязнь. Во всяком случае, Нелл убеждала себя в этом. Она не хотела признаваться себе, что находит привлекательным мужчину, погубившего ее сестру.
В доме чувствовалось присутствие хозяина. Слуги работали энергичнее, больше суетились, маркиза светилась от радости, находясь в приподнятом настроении. Казалось, даже листва в саду в этом году шелестела радостнее, приветствуя возвращение владельца поместья.
Если бы Нелл была горничной, то избегать встреч с хозяином дома ей не составило бы труда. Но она была компаньонкой маркизы и поэтому постоянно сталкивалась с ее сыном. С каждым днем ей становилось все труднее подпитывать ненависть к Литу. И Нелл винила себя в том, что предает память Дороти.
Нелл готова была поверить, что существует два лорда Лита. Один соблазняет невинных девиц, а затем бросает их на произвол судьбы. Другой окружает любовью и заботой мать, внимательно относится к слугам и арендаторам.
Нелл не верила, что Дороти могла обмануть ее, находясь на смертном одре. В ее ушах до сих пор звучали исполненные мукой слова сестры, ее мольба отомстить злодею. Но образ распутника, растлителя невинных девушек никак не вязался с образом реального маркиза Лита.
Невозможность проникнуть в библиотеку, чтобы найти дневник, приводила Нелл в отчаянье. И все же она была полна решимости осуществить свои планы и старалась не вспоминать, с какой нежностью маркиз улыбался матери… Нелл будила в своей памяти другие картины. Она представляла лежащую на кровати неподвижную, навсегда закрывшую глаза Дороти с мертвенно-бледным лицом…