Его горячо любимый отец скончался четыре года назад. Слава богу, он не видел, как закатилась карьера его сына. Джеймс остался у разбитого корыта. От этой мысли его охватила ярость, и на скулах заходили желваки.
– Твое изгнание – это не самое страшное, – заметила маркиза.
Она стоически восприняла дурные известия.
– Ты так думаешь? – мрачно спросил Лит.
Подойдя к туалетному столику, он взял статуэтку пастушки из мейсенского фарфора и рассеянно повертел ее в руках.
– Я буду чаще видеть тебя.
Лит вздохнул и поставил хрупкую фигурку на место.
– Ты права. К тому же мои арендаторы будут рады, что я вернулся.
– Землевладельца никто не заменит.
– Это так. Но я не мог разорваться, трудно одновременно заниматься политикой в Лондоне и управлять поместьем.
– Конечно, это невозможно, – легко согласилась леди Лит. – Но пришло время подумать о семье, выбрать невесту.
Вздрогнув от неожиданности, Джеймс едва не перевернул шаткий туалетный столик, уставленный статуэтками и флаконами.
– Что?
Взгляд матери был спокоен и терпелив.
– Не притворяйся, что ты услышал нечто из ряда вон выходящее, Джеймс. Тебе нужен наследник. Более того, тебе надо обзавестись влиятельной родней, союзниками. События последних месяцев должны были научить тебя простой истине: в политике нельзя оставаться на плаву без мощной поддержки.
– Кто захочет связать свою жизнь со мной? Боюсь, у меня навеки испорчена репутация.
– Не говори глупости, ты маркиз Лит. Здравомыслящие люди знают, что ты непременно вернешься в политику, обретя еще большую силу и влияние.
– А мои личные предпочтения будут учитываться при выборе невесты? – попытался пошутить маркиз, но его мать даже не улыбнулась.
– Ты не влюбленный пастушок из сельской пасторали, Джеймс, ты не можешь пойти на поводу у своих чувств и жениться на той, что пленит твое сердце. Фэрбродеры всегда женились по расчету.
– Но ты любила моего отца.
Выражение лица леди Лит смягчилось.
– Да, я любила. Но даже если бы я не любила его, то все равно вышла бы за него замуж.
Литу с трудом удалось скрыть удивление и… разочарование. Он всегда думал, что его родители поженились потому, что были родственными душами. Но оказывается, они заключили брак по той же причине, по какой женились все аристократы.
– Я хочу, чтобы я и моя жена придерживались одних взглядов на жизнь, – заявил маркиз.
Он знал, что должен продолжить род и взять в жены девушку из знатной влиятельной семьи. Лит не жаждал сумасшедших страстей, роковой влюбленности. К своему выбору невесты он подходил прагматично. Но все же Джеймс был прежде всего мужчиной, а потом уже политиком и представителем древнего рода.
На этот раз его мать улыбнулась.
– Конечно, это было бы идеально, – промолвила она. – Что ты думаешь о Марианне Сетон? Она вела себя безупречно, когда Седжмур связался с этой ужасной Торн. Тебя, конечно, могут упрекнуть в том, что ты питаешься объедками со стола Кэмдена Ротермера, но отец Марианны наверняка стал бы нашим преданным другом.
Герцог Седжмур бросил бедную леди Марианну, влюбившись в леди Торн, происходившую из скандально известной семьи. Брак по любви приносил одни неприятности. Так было не только с герцогом Седжмуром, но и с Софи. Тем не менее Литу не хотелось жениться на девушке, к которой он не испытывал никаких чувств. Часть его души противилась этому.
– Мама, я сам выберу невесту, – заявил он.
Тем не менее он представил симпатичную степенную Марианну Сетон в фамильных драгоценностях Фэрбродеров. Сапфиры подошли бы к ее голубым глазам. Впрочем, глупо было бы делать предложение только по этой причине.
– А может быть, тебе следует приглядеться к сестре Десборо? – продолжала леди Лит. – Ваша помолвка примирила бы тебя с ним. Честно говоря, мне так и хочется надрать уши Софи за то, что она обидела такого милого джентльмена.
Холодок пробежал по спине Лита.
– Леди Джейн уже далеко за сорок! Она законченная старая дева!
Маркиза вздохнула.
– Верно, она уже не способна рожать детей.
Леди Лит замолчала, и Джеймс уже надеялся, что этот неприятный разговор закончен. Но не тут-то было.