– Куда мы идем?
– На премьеру фильма. Надень драгоценности. Я выбрал бриллианты, – добавил он и отсоединился.
Когда Мисти зашла в спальню и открыла шкаф, то своих вещей она в нем не обнаружила, зато он был полон одежды ее размера от всемирно известных дизайнеров. На кровати лежало длинное, облегающее, на тоненьких бретельках и с глубоким вырезом платье серого, с серебристым отливом цвета. На туалетном столике девушка нашла коробку в форме сердечка. Внутри, на атласной подкладке, лежало изумительное бриллиантовое ожерелье и подвески.
В половине седьмого Мисти вышла в огромный холл. Леон уже дожидался ее, стоя спиной к окну.
– Не люблю, когда меня заставляют ждать, – произнес он, не оборачиваясь.
– Ты дал мне не так уж много времени, – спокойно сказала Мисти, желая, чтобы он обернулся и посмотрел на нее. Она взглянула на часы. – Я опоздала всего на минуту.
– В твоем распоряжении был весь день! – Леон резко повернулся к Мисти. В его черных глазах пылало негодование, но оно исчезло сразу, как только он ее увидел. Его взгляд охватил изящную фигуру, затянутую в серебристое платье, задержался на плавных изгибах тела и остановился на лице.
– Ты фантастично выглядишь, – наконец сказал он с хрипотцой в голосе, от которой ее сердце бешено забилось.
– Спасибо.
– Но это не оправдывает твоего опоздания.
– Придется тебе к этому привыкнуть. Я не опаздываю только на работу.
– Значит сегодня ты опоздала впервые, потому что наше соглашение – это работа. – Леон снова охватил Мисти взглядом, от которого у нее в груди сладко заныло, затем подошел к лифту и подождал, пока она войдет.
– Если наше соглашение – это работа, тогда ты не должен так на меня смотреть, – с дрожью в голосе произнесла она.
– Смотреть – не трогать, – негромко заметил он. Его взгляд опустился на ее губы, затем он поднял глаза и медленно, чувственно улыбнулся.
Чтобы справиться с участившимся дыханием, Мисти сжала зубы. Лифт мягко остановился, и она поспешила покинуть тесное пространство, надеясь, что свежий воздух поможет справиться с желанием, которое охватывало ее каждый раз, когда Леон находился в опасной близости от нее.
В лимузине он вытянул свои длинные ноги и закрыл глаза. С минуту они ехали в тишине, но затем Мисти не выдержала:
– Мне было бы гораздо легче сыграть свою роль, если бы ты сказал, зачем тебе это нужно. Я умею хранить тайны.
Его веки немного приподнялись. Черные глаза внимательно изучили ее лицо и снова спрятались за густыми черными ресницами.
– К тому времени, как все закончится, тебе станет все известно.
Ее вдруг пробрала дрожь.
– Что-то мне не нравится, как это звучит.
– Тогда ты просто почаще вспоминай о том, что твои услуги будут достойно вознаграждены.
– Поэтому ты сейчас можешь позволить себе быть таким нелюбезным со мной? – с кривой улыбкой спросила Мисти.
– Ты слишком горда. Себе во вред, между прочим.
– А если я при этом чувствую себя куклой, которую ты наряжаешь, как тебе хочется?
Леон с интересом посмотрел на нее.
– Тебе больше понравилось бы, если бы я стал раздевать тебя? – почти промурлыкал он. – Этого бы тебе хотелось? – Он сделал ударение на последнем слове.
Краска залила щеки девушки. Ничего не ответив, она отвернулась к окну. Остаток пути прошел в молчании.
Они еще не доехали до места, где должна была состояться премьера фильма, но Мисти уже видела столпившихся журналистов и репортеров. Однако она оказалась совсем не готова к тому, что, едва они выйдут из машины, как на них посыплются вопросы. Чаще всего слышался один: «Представьте вашу спутницу, мистер Андраччи».
Леон положил руку на спину Мисти и, игнорируя все вопросы, уверенно двинулся вперед. На губах девушки, казалось, замерла улыбка, а на лбу выступили крошечные капельки пота. Вспышки фотоаппаратов следовали одна за другой, а она со страхом размышляла, что подумает Берди, увидев ее фотографии в газетах. Мисти ведь сказала, что она едет работать. Да уж, на премьеру фильма с Леоном, ее работодателем, поддерживающим ее за локоть, с ожерельем на шее и бриллиантами в ушах!.. Почему же до того, как согласиться на это безумие, она не вспомнила, что имя Леона Андраччи часто мелькает на страницах светской хроники?
– Следовало предупредить меня, что репортеры проявляют к тебе такой интерес каждый раз, как ты оказываешься на публике, – понизив голос, укоризненно сказала Мисти.
– Ты хочешь сказать, что не догадывалась об этом? А может, ты еще никогда не выглядела так великолепно? Только женатые мужчины прячут своих любовниц, – не скрывая самодовольства, ответил Леон.
– А так как ты не женат, то спокойно можешь выставлять меня напоказ, – уязвленно пробормотала она. – Но хочу заметить, что быть твоей любовницей – даже на бумаге – удовольствия мне не доставляет.
– Если бы ты была моей любовницей не только на бумаге, ты бы говорила иначе, – растягивая слова, заверил он ее, склонившись над ней так низко, что она почувствовала на щеке его горячее дыхание.
Мисти заметила пристальный взгляд одной немолодой женщины, устремленный прямо на них, и в смятении подумала, как интимно выглядит жест Леона. До того как погасили свет, она украдкой осмотрелась и, поймав на себе заинтересованные взгляды нескольких пар глаз, поняла, что не только она одна здесь проявляет излишнее любопытство. К счастью, фильм скоро увлек ее, и она с живым интересом принялась наблюдать за развитием событий.
Когда на экране замелькали последние кадры, Леон взял Мисти за руку и потянул за собой. Едва они вышли на улицу, как девушка снова увидела устремленные на нее объективы фотокамер и напряглась.
Уже в машине Леон обронил:
– Мне показалось или тебе действительно было не по себе?
– Я не хочу, чтобы мои фотографии появились в газетах. Я не люблю, когда обо мне говорят.
– Не любишь? – Он посмотрел на нее прищуренными глазами, молча нашел какой-то диск и вставил его в видеомагнитофон. – Не возражаешь? Просто хочу напомнить себе, как ты застенчива на людях.
Мисти, чувствуя в словах Леона какой-то подвох, настороженно посмотрела на экран. Увидев концерт Флэша, она сначала недоуменно нахмурилась, а затем ее сердце ухнуло куда-то вниз, потому что она поняла, что это за концерт. Тогда она была не похожа сама на себя, в узком коротком платьице, которое скорее открывало, чем скрывало ее фигуру. Но не от этого, даже спустя два года, бросало ее в пот, а от танцев, которые она исполняла в каком-то забытьи – смелые и откровенные движения плеч, бедер, ног. Это был один из тех моментов, которые встречаются в жизни каждого человека и о которых вспоминают не иначе как со стыдом и ужасом. Моменты, о которых хочется забыть навсегда, хочется пожалеть о том, что время нельзя повернуть вспять.
– Пожалуйста, выключи! – взмолилась Мисти.
– Я внимательно ищу следы стыдливости и застенчивости, – последовал немедленный ответ.
– Пожалуйста! – прерывающимся голосом снова попросила она.
– Не будь такой эгоистичной. – Леон изогнул бровь и кинул на нее насмешливый взгляд. – Камеры тебя любят. Как и мужчины в зале, насколько я могу судить. Ты очень сексуальна.
Мисти выбросила вперед руку, чтобы вырвать у него пульт, но он быстро отодвинулся.
– Если ты не отдашь мне этот пульт, – дрожащим голосом сказала она, – я…
– И что ты сделаешь? – Теперь Леон, не отрываясь, смотрел на нее.
– Ты не понимаешь! – В ее взгляде было отчаяние. – Это из-за Флэша я вела себя так! Я выпила… не помню сколько. Мне было абсолютно все равно…
Взгляд черных глаз неуловимо изменился. Теперь они смотрели на нее остро и выжидающе. Мисти осеклась, когда поняла, что чуть не проговорилась. Самообладание ее покинуло, и она, не понимая, что делает, бросилась на него.