– Так я и завел, – улыбнулся Алексей. Вот же ж…
– Какая же ты сладкая на вкус… – Я пискнула и попыталась вывернуться из стальных оков, но не тут-то было, Леша только сильнее прижал меня к себе, впился в губы поцелуем, сметая весь протест. Я так увлеклась готовкой, нашей маленькой гонкой, что напрочь упустила момент, когда он подкрался сзади и начал ласкать мою шею. А затем перешел на губы.
– Пусти! – Наконец, сумела вырваться из чужих объятий. – Что же это такое? Вот так значит ни к чему не будешь принуждать?!
– Я придумал, как буду называть тебя… – Голос Леши охрип, глаза потемнели и мне стало по-настоящему не по себе, хотя он и отпустил меня, даже на шаг отступил. Какого черт, он что, был возбужден? – Конфетка. Сладкая, тягучая, как карамель…
– Ненормальный…
– Стой, рыжая… – Он на секунду задумался, а затем замер с открытым ртом. – Не говори только, что это был первый твой поцелуй…
– Нет!
– Господи, да! – Он широко улыбнулся, когда понял, что я вру. – Да я откопал вымирающий вид, ты единственная в своем экземпляре!
Ну впрямь, вымирающий. Алексей стоял, открыто смеялся надо мной, потешаясь над тем, что я такая неудачница, и впервые за три дня, проведенных с ним, мне захотелось заплакать.
Сама не знаю, как так вышло. Я не была фригидной или какой-то ненормальной, в школе мне нравились мальчики, даже в соседа была влюблена какое-то время, но те, кто мне нравился, никогда не смотрели на меня с взаимностью. А те, что грязно подкатывали… ну что мне нужно было делать? Соглашаться на секс где-нибудь в машине с каким-нибудь малознакомым парнем?
Те пару свиданий, на которые я успела сходить в юношестве закончились ничем, а потом я и вовсе ударилась в учебу, позабыла обо всем. Затем в работу. Старалась, собирала деньги, совершенствовалась, мечтала о своей кондитерской… так незаметно годы и прошли.
Попробовать мне, конечно, и самой хотелось. В самом деле, жить, не имея возможности обнять или быть прижатой к широкой груди… не знать, что испытывают люди, когда касаются губ своих любимых… не понимать, не иметь возможности даже вспомнить, что такое чужая горячая плоть… так себе удовольствие. Я тоже хотела любви, искренне, но найти ее не получалось, а со временем я попросту перестала это делать. Начала жить другими вещами, посвящать свое время поставленным целям. Так и осталась в старых девах.
– Виола, ты чего? – Алексей бросил на меня недоуменный взгляд. Кажется, одна слезинка все-таки успела прочертить дорожку вниз. – Ты что?! Я же… я в хорошем смысле, глупая. – Князев привлек к себе, обнял крепко и начал гладить по голове. – Дурочка какая… – Почувствовала, как меня поцеловали в макушку. – Прости, если обидел. – Оплела руками чужую талию, успокоилась. Кажется, и впрямь не хотел. – Все поправимо, – тихо рассмеялся он, а я только прикрыла глаза. Отчего-то уверенная, что сегодня он не будет стремиться что-либо «поправлять».
Глава 12
– Рыженькая, хватит мельтешить, лучше иди ко мне на коленки, – мягко произнес Леша, похлопав по бедру. Он сидел, развалившись на огромном кожаном диване и ни то смотрел ТВ, ни то потягивал виски.
Вообще-то, я не мельтешила, просто прохаживалась по гостиной Князя, прикидывая, где мне разместить купленные накануне цветы. Два здоровенных таких цветка.
К моему великому удивлению, Леша позволил переделывать и перестраивать все на свой лад. В пределах разумного, конечно, но все же… я не ожидала, что буду иметь права переложить хотя бы вилку, а на деле… Князь вручил карту и разрешил покупать в дом все, что приглянется. А я это дело любила – наводить уют…
Дом у него был красивый, очень. Большой, светлый, с дизайнерской мебелью, однако живности в нем не хватало. Ни одного растения, ни одного животного, даже рыбку не завел. И в то время, как в саду все цвело и благоухало благодаря двум садовникам, то в доме чувствовалась какая-то пустота. Он на эти мои слова лишь ответил, что дом помогут оживить дети, а я мгновенно стушевалась.
Мы жили вместе две недели, но Алексей слово держал, ко мне не прикасался. В том самом смысле, разумеется. Что касается самих прикосновений, но он все время норовился обнять, потрогать, поцеловать. И если поначалу я до жути пугалась, то сейчас… почти привыкла. И, что самое страшное, начала искать чужую ласку. Она не была противной или неприятной, как я полагала вначале. Совсем наоборот… и пугало это только сильнее.
– Ну же, давай, запрыгивай, – улыбнулся он. Я замерла на мгновенье, легонько тряхнула головой. Сердце, которое еще пару недель назад ныло в предвкушении ужасов, теперь было на удивление спокойным, а вот разум бунтовал. Он говорил, что все не может быть так хорошо. Леша казался чересчур простым, он был слишком ласковым, слишком добрым, слишком… человечным.