— Все игры закончились, Власта, — тихо прошептал на ухо жених. — Я пришел изменить твою жизнь.
Сердце пропустило удар, а к горлу подступил комок.
Одной рукой Муз нахально забрался под ткань футболки со стороны спины, принявшись легким приятным поглаживанием будоражить кровь, а другой прижал ближе к себе.
— Женя, — хотела было возразить ему, но больше не смогла произнести ни слова.
Мое тело подло восстало против, желая продолжения. Непроизвольно от удовольствия закатила глаза, чувствуя, как бросило в жар и участился пульс. Безумное сердцебиение стало отдаваться в висках. Я полностью оказалась в его сильных руках, ощущая нарастающее напряжение, жаждущее сближения. И мне до дрожи хотелось оставаться с ним дальше. Все страхи ушли в некуда, освободив место резко обнажившимся вихрем чувствам. Они были потрясающими!
Мужчина коварно запустил пальцы в мои волосы, принявшись плавно массажировать затылок. В тиши комнаты раздался тихий, едва различимый стон. Когда тот успел сорваться с губ не поняла.
В мою голову ударило необъяснимое опьянение. Оно приятно разлилось по всем нервным окончаниям. Мне нравилось чувствовать прикосновения Женьки. Более того! Они были желанны всё это время! Лишь сейчас поняла насколько, по обыкновению не позволяя грешным мыслям брать вверх над собой.
— Откройся мне полностью, — прошептал где-то над ухом муз, нежно заключив сзади в объятия. — Стань моей.
В другой ситуации блондин бы здорово получил по физиономии за подобные заявления. Сейчас, когда контроль перехватило новое я, долго дремавшее под цепями вечного надзора, лишь плотнее прислонилась к нему спиной. Левой рукой жених плавно скользнул по животу, а правой окончательно распустил волосы, сбросив резинку. Он шумно вдохнул аромат.
— Власта, моя девочка, — томно произнес мужчина. — У тебя особенный запах.
От его возбужденного голоса по всему телу побежали мурашки.
Вновь закрыла от наслаждения глаза, неожиданно осознав всю глубину чувств к блондину. С ним уже, считай, связывало нечто большее, чем просто творческое объединение. Глупо отрицать. Вместе мы будто единое целое, некогда разделенное пополам. Роднее его души еще не встречала.
Горячими губами жених неожиданно прикоснулся к мочке правого уха, принявшись неторопливо спускаться по шее.
Околдованная мужчиной, податливо стала подставляться под чувственные поцелуи, разжигающие внутри не просто огонь — дикое пламя, которое могло насытить лишь страстное соитие с телом Жени.
Мне так захотелось почувствовать его каждой клеточкой, раствориться в ласках без остатка, но вдруг в голове навязчиво стал мелькать образ Дениса. Он как холодный душ мгновенно привел в чувства и…
Я разом вырвалась из плена блондина, ощутив себя какой-то подлой предательницей.
— Прости, Жень, я не могу, — только и прошептала, глядя на жениха, а после сбежала в ванну, чтобы окончательно разобраться в самой себе. Смотреть на изумленного муза не было сил. Еще безумнее тянуло вернуться в спальню, чтобы…
Но…
Проклятие!
Не могу!
При этом осознании медленно сползла спиной по обратной стороне деревянной двери.
«Прости», — мысленно умоляла голубоглазого, прекрасно зная о способности духа вдохновения читать мысли…
Я сидела на полу ванны и упрямо пыталась понять, почему вдруг увидела в голове силуэт Дементьева? Почему когда была в шаге от создания абсолютно более счастливых отношений, вообще вспомнила о бывшем однокласснике?!
Нам ведь никогда не суждено быть вместе. Он — чудовище, совсем нескрывающее свою истинную природу. Монстр, умеющий только играть. Для него ничего не стоило уничтожить, растоптать, причинить боль. Ничего не имело значения. Особенно чужая душа.
Не знаю сколько часов просидела одна в мучительном поиске ответов, знаю только, когда резко накатила одурманивающая усталость, решила вернуться в комнату. Перешагнув порог спальни, полусонная обратила внимание на отсутствие в моих апартаментах муза.
Ушел.
Ощущая перед ним кошмарное чувство вины, плотнее прикрыла за собой дверь. Женя, наверное, очень обиделся. Это была последняя мысль, после которой, добравшись до подушки, устало закрыла глаза…
Проснулась от легкого толчка в плечо. Передо мной стоял старший брат, привычно разодетый в рабочую форму. От него приятно пахло мужским одеколоном. Он стоял собранный, деловой, с огромной стопкой папок, полных бумаг.