— Я думаю о тебе, больше, чем ты думаешь, милый, но самое романтичное, что я могу тебе дать, это быть с тобой честной…
Джей неуверенно ответил на улыбку, но его взгляд будто заволокло туманом, а непоколебимая фигура пошатнулась и едва не упала.
— Ещё перед нашим свиданием в Хандзорвиле, брат просил украсть твоё сердце. Купить своим телом ХэдекАрмор ради нашего дома, но… я убегала от себя каждый божий день. Боялась пойти поперёк, терялась, словно превращаясь в тень, но только после встречи с тобой, новый день наконец перестал быть пыткой. И всё же…
В тёмных, как ночь, глазах промелькнул страх и непонимание, но я мягко подтолкнула мальчишку на постель и уложила его на подушку поцелуем.
— Тебе меня не спасти, если я их не отвлеку, Джей…
Едва дыша, губы нехотя оторвались от его слабевшего дыхания, а когда он попытался что-то возразить, мои пальцы подрагивая соскользнули из его шеи, оставив на ней лишь незримую точечку от иглы в обручальном кольце с бриллиантовым львом.
— Наш семейный анестетик отпустит тебя минут через двадцать. Рядом с тобой я впервые расправила крылья, так что сделаю всё, чтобы тебя оставили в живых. Лазарет с другой стороны от камбуза, так что не смей умирать и…
Лишь в этот момент, когда я не смогла глотнуть от боли, пришло осознание, что мой мир, где раньше была только маленькая я, Томми и отец уже никогда не будет прежним. Знакомый с детства мир улыбок и ликёрных канноли да фирменных папины аранчини. Чудесный мир, куда вели лишь поросшие тропки памяти и кривые дорожки грёз, но…
— Спасибо, что был моим парнем, хотя нет…
Теперь мой мир полнился ароматами жасмина и горького шоколада с нотками ворвавшегося в сердце черешневого сада, что был притягательней даже любимой выпечки и папиных духов.
Мир, который я уже не могла потерять.
— Спасибо, что из сотен «посланных» ты стал «избранным»…
Дыхание сбивалось от подкравшихся слёз, но дрожащие губы прильнули к его разгорячённому лбу, стараясь не смотреть ему глаза, чтобы не передумать и не дрогнуть от попыток онемевшего языка меня остановить.
— Я люблю тебя, Джейсон Хэдек… и прощай.
Беседа с графом
Стоило закончить, как его лицо приняло окончательный вид, став почти как молочный Эрл Грей.
— Ну и как вам мой рассказ, сир Блюнайт?
С наигранным вздохом и глупой улыбкой, рука сама потянулась к груди и скользнула кончиками пальцев по ключице, будто нарочно привлекая внимание и играя с фантазией старика.
— То есть, вы сейчас раскрыли мне свой план, ваше высочество?
Хоть его вопрос был метким, как стрела, а мимика красноречивее слов, я не удостоила его ответа.
— Что же… видимо, искренность и правда черта отважных.
Печально выдохнув, мужчина затушил сигару, провожая взглядом алые всполохи кручёного табака, пока я с улыбкой наблюдала, как его жёсткие и властные пальцы понемногу начинала брать мелкая дрожь.
— Или, в нашем случае, привилегия глупых…
Добавил он совсем тихо, невзначай привставая с кресла в сторону телефона внутренней связи.
— Пожалуй, вы правы.
Осмотрев всё за окном и прикинув высоту, я с болью улыбнулась, сглотнув комок в горле от предвкушения, после чего поймала его взгляд, меривший моё демонстративное спокойствие и от того медливший набирать номер охраны.
— Зря я начала. Не каждому дано её оценить.
Не став уточнять, о чём я говорю, граф всё же попросил охрану войти и сопроводить принцессу в её «покои».
— Скажите граф… вы азартный человек?
Мужчина взмахом остановил громил и пальцем подкрутил усы в задумчивости присев на край стола.
— Любой военный игрок по натуре, и я привык ставить жизнь на кон. Грех — это отрицать…
Уголки его губ едва уловимо дрогнули от дерзости моей усмешки, но лица быстро коснулось привычно апатичное выражение спокойствия с оттенком высокомерия.
— К чему этот вопрос, миледи? Мне казалось, что я обратился к вам со всем достоинством и с весьма разумным предложением.
— Вы великий человек, сир Блюнайт. Все эти годы я будто шла с мотыгой на солнце, но каждый день был как последний, а вы наслаждаетесь этой игрой.
Мужчина самодовольно оскалился краем хищно вздёрнутых губ и шёпотом отдал приказ быстро убежавшему прислужнику.
— И всё же, вы не учли одну единственную вещь, граф…
До того делая вид, что просто прячу глаза за игрой пальцев с рацией, я, наконец выставила нужную частоту, ещё на камбузе оговорённую с Джеем, и искренне улыбнулась графу.
— Просветите же…
Едва не заплакав от страха неизбежного и облокотившись спиной на широкую металлическую перегородку меж смотровых окон, мне удалось очертить голову и в последний раз улыбнуться.