— Ты единственная, кому я ни в чём не смог бы отказать.
Джон был мастером переговоров. Всегда вежливый, стойкий во всех чертах лица и осанки, подслащенных мягким и глубоким голосом, не оставлявшим сомнений в том, что его манеры лишь деликатное одолжение от человека, по-настоящему имеющего силу.
И всё же…
Сейчас он не лукавил.
— Спрошу ещё раз, Джон… вы выловили всех?
Вопрос дался тяжело и сухо… словно обречённо и с уже ведомым концом. Осталась позади и почтительность с её титулами и спесью от которой сейчас было только горше.
— А тебя интересует кто-то особенный?
Прекрасно понимая о ком я, Джонни нарочно спросил это с напускной ухмылкой, но даже за этим фарсом я слышала фальшь…
Будто его ревность, не смотря на все усилия модуляторов голоса шлема его имперской лорики, всё равно не попала в тональность своей расстроенной скрипкой.
— Очень надеюсь, что это тот, о ком ты говоришь…
Наши дни…
По плану, завтрак должен был наполнять мой рот трюфельными тарталетками и изысканной лестью премьер-министра, но всё, как заведено, шло наперекосяк.
И всё же…
Двое матриархов ден Мэй усвоили урок, приползя на коленях за «противоядием» для банковских счетов, замороженных по «вежливой просьбе» невесты британского льва, и пускай жажда мести желала видеть их молений на коленях куда сильнее, чем денег, но контрольные пакеты акций изрядно пополнили королевскую казну. Ту самою, что, благодаря пойманным за руку министрам, стала слабо отличима от моей собственной, чему изрядно обрадовалась моя, комплектуемая Ное, гвардия, успешно вернувшая Клайпеду.
Однако…
Тяжелый день катился за горизонт, описывая круг и насмехаясь над людьми зябким ветерком. Холодный песок мягко расходился под босой стопой, дразня кожу белёсой пенкой балтийской волны и пощипывая на шрамах солью, будто побегушки по ржавой палубе были только вчера.
— Ваше величество. Они здесь…
Шедшая на пару шагов позади, Нанами негромко окликнула меня, спугнув накативший предательский румянец и выхватив из воспоминаний о тёплом чувстве касания мальчишечьих губ.
— Чтобы не произошло, стой молча и не порть момент.
Как и мечтала, Нанами быстро вошла в роль покладистого секретаря, но после увиденной в её доме груши для битья с моим лицом, я уже не удивлялась тому, как девчонка недовольно прыснула, но проглотила неприятный приказ.
— Ваше слово для меня закон… ваше величество.
— Посмотрим ещё, как ты будешь кривляться…
Сопроводив улыбку отгоняющим жестом, я отдалась на волю тёплых лучей, целовавших меня в подмерзающие щёки, пока на другом конце королевского пляжа не заблестели сталью две конные фигуры, словно сбежавшие прямо из девичьих фантазий.
— Моя королева…
Наконец, поравнявшись со мной, с лошади первым спрыгнул Ное, галантно приклонив колено.
— Хорошая работа, капитан.
Я погладила возмужавшего здоровяка по волосам и пригласила встать, подав моему рыцарю поводья его вороного жеребца.
— А сейчас прошу… оставьте нас.
Мне едва удавалось сохранить достоинство и голос, с глупой улыбкой глядя на спутника моего рыцаря и друга, стоявшего рядом в открытой для парада лорике дворцовой стражи.
— Разумеется…
С усмешкой переведя взгляд на своего «телохранителя» в тяжёлой лорике и закрытом шлеме, Ное отступил к сестре, наконец, признавшей его кем-то большим, чем ходячей отцовой «венеричкой».
— Приветствую вас на моей земле… Джейсон Хэдек.
Конец игры…
Мой венценосный мужчина щёлкнул пальцами и пара фигур в чёрных лориках демонстративно опустила передо мной всё ещё не сломленного, но изрядно потрёпанного и помрачневшего старика.
— Именно его люди похитили тебя в тот день в Хандзорвиле.
Джон поднялся с колен у моей кровати и встав за спиной графа, рывком запрокинул сивую голову.
— Тимур сразу сообщил мне о вашем «времяпрепровождении» в непотребном обществе, так что мои люди оказались как нельзя вовремя, уведя от вас хвост до мотеля, однако, для меня стало неожиданностью, когда пришлось перехватывать ещё и погоню в городе, о которой позаботился бастард Хэдека…
Джон слегка вскинул бровь, борясь с призрением в голосе, но оно быстро исчезло в напряжённых желваках, когда изрядно избитый граф сплюнул на пол кровь.
— Ваше великодушие ко мне неоценимо, ваше величество, но раз вы не желаете ответить на мой вопрос, то не стоит хотя бы так кривиться при упоминании моего рыцаря.