— Ответьте на вопрос, сир Блюнайт и, возможно, вы будете жить.
Ему с трудом удалось унять кряхтение и стон, но мужчина упёрся кулаком в пол, и замолчал.
— Ваш племянник дал своё согласие на брак со мной или это всё была ваша собственная игра?
Старик свирепо смотрит на меня сквозь боль и отёкшие веки, сочащиеся кровью по глубоким бороздам его морщин, а на лице отражалось презрение, пока я пожимаю плечами и прохожу мимо с уставшей улыбкой.
— Не сочтите меня лишённой манер, граф, но, как мне кажется, ваша злоба — красноречивый ответ. Так злятся только на непокорную молодёжь, разочаровавшую «старого молотка», для которого до сих пор все вокруг напоминают гвозди.
Больше не оглядываясь, я лишь в пол оборота посмотрела на принца.
— Обещаю… малыш Фредди будет жить и не поплатится за ваши деяния. Что же до вас…
Я поймала взгляд суженного и он, как никто понял всё без слов.
— Океан гостеприимное место, граф Блюнайт. Даже вашим амбициям там будет раздолье…
Джон усмехнулся и протянул ладонь, в которую тотчас опустился пистолет.
— Дарую вам императорскую милость… граф Блюнайт.
Более не оборачиваясь на голоса, я не нашла в себе силы досмотреть до конца. Не нашла силы стоять рядом, когда за закрытой дверью, раздался злой плевок пистолетного патрона и гулкий чавкающий треск.
Калининская сталь…
Закат ласково грел кожу, то балуя щёки тёплыми лучами, то играя с волосами зябким вечерним ветерком.
Однако…
После всех признаний, мне пришлось ласково коснуться губами мальчишечьей щеки и нехотя предложить Джею уделить время сестре, пока мою голову окончательно не взяли приступом флёр черешневого сада и не рафинированных, как у надушенных ухажёров, а мужественных мускусных ноток загорелой кожи.
— Ты быстро… уже наговорилась с братом?
Шаги Нанами тихонько подкрались ко мне со спины, но в шуме лёгкого прибоя, мне было уютно с детства, так что подкрадись хоть убийца, вряд ли бы нашлось о чём сожалеть.
— Позвольте обратиться откровенно, ваше величество.
Не открывая глаз и перекатывая на языке сладковато-солёный морской бриз, я про себя улыбнулась её скрипучей боли в просьбе.
— А когда я тебе это запрещала?
— Действительно. Чего это я…?
Секунду помедлив, секретарь набрала полные лёгкие воздуха и сбросив, наконец, осточертевшие туфли, выплюнула слова от всей души.
— Вы та ещё стерва, ваше величество!
По губам с удовольствием скользнула улыбка, когда раскрасневшаяся от слёз радости и гнева, девчонка встала рядом, вместе со мной войдя босиком в обжигающе холодную воду и неловко пискнув, зарылась пальцами в песок.
— Ну и как он?
Под закрытыми веками так и пронеслось скривившееся и громко фыркнувшее личико.
— Как секретарь, могу вам посоветовать держаться от такого подонка подальше, но как его сестра…
Тяжко вздохнув и хлюпнув носом, Нанами взяла меня за руку, как не часто позволяла себе даже наедине.
— Спасибо, что спасли этого оболтуса, ваше величество. Хотя знаете, лучше забудьте, что я говорила про фаворита… такого ублюдка лучше прятать. Рискну быть дерзкой, но, как подруга, мне вообще не понять, что вы в нём нашли.
Мы обе рассмеялись, хотя подружка не выдержала и вновь зашмыгала носом, пытаясь не заплакать.
— Самой хотелось бы узнать… пожалуй, приятно чувствовать себя укротительницей.
Наверное, я ещё сама не могла признаться себе в том, что это было правдой, хоть и звучало, как дешёвая отговорка. Признаться, что всё ещё мечтала видеть себя в рюшках и шелках, но не могла не ликовать от чувства, что дикий зверь, превратился в того, кто позволяет себя приручить.
И не кому ни будь, а только мне…
И всё же, от моих откровений девчонка лишь зло прыснула и хрипло хохотнула.
— И всё же, лучше прикажите врачу осмотреть его хозяйство. Вижу, ради него вы готовы пойти войной на солнце, а вот я была не в лучшем расположении духа. Уж не знаю, кто придумал маркировать его, как лосося, но метать икру он пару дней не сможет.
От этих слов даже у меня заныло в животе, но красочно напомнило, с какой дружной семейкой меня свела судьба.
— И не жалко булочку?
— Джему не помешает пара минут болезненных размышлений о том, сколько седых волос я вычесала по вашей с ним милости. И кстати о милости…
Приоткрыв глаза навстречу мягкому солнцу и поймав взгляд Нанами, я обернулась на встречу лёгким, будто детскими шлепками, разгонявшим белёсую пенку солёного прибоя.
— Кажется у нас гости…
Ласково соскользнув с локтя своего суженного, к нам, почти бегом и поджимая полы платья, бежала Лия.