Наконец, мальчишка вышел к пострадавшей тётушке-медсестре и избавил ту от настырной порчи, перебросив оную в палату к нам с Айлин. На удивление, Айрис не стала пререкаться и лишь оттолкнула меня от кушетки, в слезах опустившись на колени рядом с чёрной головкой единственной подруги.
— Медсестра поставила ей капельницу с питательным раствором. Сказала, что это просто переутомление и всё будет хорошо…
Сказала я как можно мягче, пролистывая медкарточку главы, но не найдя в ней ничего критического, вышла в общий зал.
— Из-за тебя, чертовка, я совсем забыла про парад!
Айрис выскочила следом и снова резко схватила меня за руку, едва сдержавшись, чтобы не ударить по лицу, в отчаянии прикрытому лишь тонкой бумажкой папочкой из справок.
— В Калининграде был королевский парад самой семьи Арани, а я…! А я…
Аж задыхаясь от злобы, Айрис замахнулась для удара, но застыла в полной растерянности и слезах.
— Сначала Джей, а теперь… меня бросила и Ай…
Она до боли сжала моё предплечье и, наконец, расплакалась.
— А ведь я так хотела посмотреть с ней парад…
Её слова казались жестокими и эгоистичными, но осунувшееся, посеревшее лицо, полное страха и ревности, выдавало, что плакала она отнюдь не из-за какого-то парада.
— Давай…
На глазах тоже стали наворачиваться слёзы, но я смогла сдержаться и не заплакать, мягко спрятав в свою ладонь её подрагивающий кулак.
— Давай посмотрим вдвоём…
Хулиганка на мгновение даже перестала хмуриться, в изумлении вглядываясь в мои глаза, словно пытаясь понять какой-то новый, загадочный язык, но потом лишь мимолётно усмехнулась.
— Мне сейчас не до развлечений…
Айрис горделиво отбросила мою руку, но всё же, в её глазах читалось удивление и даже что-то в роде перемирия.
— Я останусь с Ай, а ты иди и сделай хоть что-то полезное!
Уже куда бодрее огрызнулась бестия и утерев глаза, вернулась в палатку.
— Кто бы говорил о пользе…
На удивление, пострадавших в лазарете было много. Парнишки и девчонки лежали на кушетках, кто с ногой, кто с животом, а кто и просто симулируя, что читалось по глазам, но бедным медсестричкам всё равно приходилось оставлять под них места и кормить крахмалом с пачки из-под анальгина. Впрочем, спустя пару минут отчаянной борьбы в пучинах хаоса, я выцепила драгоценное внимание медперсонала и выклянчила хотя бы градусник.
— Не на много же тебя хватило, воровка…
Айрис уже не плакала и даже причесалась, словно в любой момент ожидая увидеть «сворованного» у неё Джея, но завидев меня, едко прыснула и отвернулась к подруге, что всё не открывала глаза и слегка дрожала.
— Даже судя по ознобу, у неё сильный жар… не знаю почему ей не поставили жаропонижающее, но в наших силах померять температуру. Есть возражения или я, всё же, могу подойти!?
Хулиганка заботливо протирала Айлин лоб, но ту лишь сильнее пробивал ледяной пот, а от того я не сдержалась и нагрубила, сама понимая, что срывалась отнюдь не из-за Айрис. Впрочем, по её лицу читалось тоже самое…
— Дай я.
Бестия бережно положила краешек датчика подруге в рот, а градусник очевидно быстро отлистал почти что сорок градусов и мерзко запищал.
— Думаю, я знаю, что с ней.
Настойчиво отодвинув холеру от постели, я задрала край одеяла и прикоснулась к горячему животу. Айлин тотчас скривилась от боли, а Айрис с силой дёрнула меня за руку.
— Что ты творишь!?
Хоть мне сильно хотелось отоварить девку по лицу, чтоб не мешалась под рукой, но сдержалась и не спеша высвободила руку.
— Когда Айлин ела в последний раз?
Мне казалось, что смогла спросить это как можно спокойней, но Айрис лишь опешила от вопроса и растерянно забегала глазами по сторонам, словно пытаясь отыскать завалявшийся ответ в белых простынях.
— Ну… я не…
— У неё застой желчи, Айрис. В бумагах этого нет, но от недоедания и переработок у Айлин скоро может отказать кишечник, так что, если ты правда хочешь ей помочь, то заткнись и не мешай.
С каждым словом я всё сильнее чувствовала, как отец подходил ко мне всё ближе и ближе, а с ним росла и уверенность. Эгоистичная убеждённость в том немногом, что знала и могла. И всё же у меня не было права медлить.
— Я… я позову медсестру…
Читая всё по моим глазам, Айрис очень неуверенно отступила от кушетки и проводив меня растерянным взглядом, прижала к груди дрожащую руку.
— Скажи, что у неё жар. Они должны поставить капельницу… и пусть захватят желчегонное.
В груди же по привычке не находилось места, чтобы унять алую беснующуюся голубку, запертую в рёбрах, словно тесной клетке.