— Что же… делай, что хочешь, но потом не смей приходить и плакаться!
Я театрально нахмурилась и ткнула девчонку пальцем в осунувшуюся, но всё ещё мягкую щёку.
— Учту…
Ай едва смогла натянуть улыбку, но стоило мне отойти на шаг, ухватила за рукав.
— Раз так, то возьми…
С трудом дотянувшись до сумочки, Айлин вынула красивый узорчатый конверт.
— Приглашение на вечеринку?
Дорогая шелковистая бумага отдавала лоском и ароматом иланга, а вычурно выведенные слова казались гранью незнакомого искусства, словно заказанным у лучшего харбинского каллиграфа.
— Это вечеринка — что-то в роде ежегодной «разминки» перед балом. Вообще это место не для новичков, но на её участь мы уже закупились выпивкой, так что сходи ты и повеселись.
Я сдержанно улыбнулась краем губ, едва поймав ухмылку на излёте уголков.
— А как же работа?
Ай разобрал было горький сардонический смешок, но потом глава вновь схватилась за бочок и, по-начальственному строго, нахмурилась.
— Лия могла не глядя оценить пиво по одному лишь треску пены, но ты…!
Девчонка с нажимом указала на важность своих слов и, поправив очки, протянула мне пакетик с каким-то порошком.
— Пей по глотку, чтобы оценить напиток, а остальное пусть допивает эта сумасшедшая.
Ай перевела взгляд на подругу и усмехнулась.
— Ей-то пропивать уже нечего.
— Эй! Обидно знаешь ли!
Айрис рефлекторно стукнула главу подушкой, от чего Айлин почти без сил рухнула на обратно на кровать, но широко улыбнулась в ответ на испуганное личико холеры.
— И кто ещё говорил, что не истекает кровью?
Я не удержалась и подначив задиру её же словами, быстро выскочила из палаты, не глядя запустив обратно, прилетевшую мне в затылок, подушку.
— Вечеринка, да…?
Со всех сил приободрившись запахом крови и спирта, я спешно удалилась из медпункта, где всё вокруг напоминало о Лие, судьбу которой я даже не узнаю, вовек похоронив в памяти как ещё одно недельное знакомство из тысячи других.
— Мне ли… не… привыкать…
Похоронить где-то там, где проносился излюбленный ампир, утопающий в огнях ночного фонаря или в уголке с бесконечными рядами коек и воплями солдат. И всё же, не смотря на сдавленную хрипотцу в груди, за порогом медпункта глаза уже окончательно просохли от слёз, а лицо застыло в заученной улыбке той, кому опасно заводить друзей…
На удивление, вечеринка проходила не в школе, а стоило обмолвиться с одноклассницами и протянуть им конверт, как девчонки быстро подхватили меня под руки и вывели в гримёрку, где уже с охапкой платьев, тайными лазейками увели куда-то в даль. Пускай всё напоминало, скорее похищение, но обилие всевозможных нарядов всё равно вскружило голову давно забытым трепетом от погрузки в роскошный лимузин с парочкой служанок и кипами блестящего шмотья.
Признаться, с непривычки платьишко покалывало там, где очень сильно будоражило фантазию и покрывало румянцем. И всё же, за хрустальной дверью в глаза ударил яркий мигающий свет и оглушительная музыка с рёвом безудержно отрывавшейся толпы, а воздух пах перегаром и взвесью сигарет.
— Так вот почему «повеселись»…
Цветочные духи кружились в пошлом танце с ароматом мужского дезодоранта, словно оттеняя опьяняющий запах девичьих волос и мускусного флёра, тонко намекая, что всё было устроено явно не по плану строгих тётушек-портье.
— Не для новичков, да?
Я с огромной радостью провела пальцем по шелковистой ткани карнавальной маски, скрывавшей бесстыжие глаза «развратной молодёжи» за блеском стразов и лоском позолоченной парчи.
— Какая коварная глава…
В нос всё глубже проникали сладковатые нотки нелегальных «аэрозолей», щекоча нервишки на подкорочке мозгов, а в пучине изящно извивающихся тел, я сама не заметила, как поймала ритм и, словно под давно забытой блажью, протянула руки к потолку.
— Мне один!
Бокал кровавой мери с подозрительной присыпкой одним глотком закатился за душу, а мир безудержно вскружился под биты и выкрики ди-джея.
Тело то и дело постанывало от обжигающих касаний постоянно сменяемых кавалеров, а ноги часами не знали усталости, погружая голову в пучину расширенных зрачков, отражая лишь неистовую пляску мириады огоньков.
И всё же, словно в гипнотическом всеобъемлющем тумане, я в очередной раз доплыла до стойки бара и плюхнулась на высокий стульчик.
— Мне марти… и…
Мир вновь завертелся, как и ножки стула, но упав, я ощутила лишь что-то мягкое, от чего пришлось с неохотой открыть глаза.
— Ты в порядке?
Знакомый низкий голос помог немного прийти в себя и глупо прищуриться в попытке разглядеть спасителя.