Шло время, Маргарет училась всё так же хорошо, но по-прежнему не находила общий язык с другими детьми. За два года до окончания школы она даже поссорилась со своей единственной подругой Эммой, которая была довольно непривлекательная внешне, но весёлая, добрая и приятная в общении.
Всё началось с того, что мальчик, который нравился Маргарет, и поначалу оказывал ей знаки внимания, неожиданно для неё начал ухаживать за Эммой. Та буря негодования, которую это вызвало в душе Маргарет, могла сравниться только с глубиной непонимания в её голове того, как такое вообще могло произойти. Злость Маргарет должна была найти свой выход, что и произошло в ходе непродолжительной, но оживлённой беседы подруг после занятий в школе.
Как он вообще мог предпочесть такое вот… – эмоционально жестикулируя завершила свой краткий монолог Маргарет, – такое вот внешне, как ты… – она не находила слов, чтобы побольнее задеть подругу… – да ты ж сама себя в зеркале видишь ! И предпочесть кому ? Мне, мне ! Как такое возможно ?
Эмма стояла совершенно поникшая и растерянная.
Что ж, Маргарет, – тихо произнесла она, и глаза её наполнились слезами, – мне бы тоже хотелось иметь большие голубые глаза, длинные волосы и нежную кожу.
Маргарет должна была вскоре закончить школу, но ни с кем из одноклассников у неё не было ничего общего – ничего, кроме общих преподавателей и нескольких лет жизни, проведённых в одном классе. Если общность людей может быть основана на взаимной неприязни, то Маргарет и остальных учеников объединяло обоюдное желание избегать друг друга в дальнейшем.
Шёл 1956 год. Юридическая контора, в которой работал Исаак, разорилась, и он лишился работы. Экономическое положение послевоенной Англии понемногу улучшалось, но в этом году случился очередной спад производства, к тому же, совпавший с повышением налогов. В стране закрылось много предприятий. Исаак достаточно быстро сумел найти работу в другой адвокатской фирме, но за меньшее жалованье. Будучи в поисках нового места службы, после разговора с Элизабет, он принял решение продать свой старинный рояль, чтобы располагать наличными средствами в ожидании новых заработков.
В этот период Маргарет уже несколько лет брала частные уроки игры на фортепиано и по-настоящему увлеклась этим. Кроме чтения, на тот момент это была единственная радость в её жизни. Однажды, придя из школы, Маргарет увидела вместо фортепиано передвинутый на его место диван.
С этим старым уродом всё понятно, – думала обозлённая Маргарет, – я его всегда терпеть не могла. Но как могла мать, которая всю жизнь твердит, что всё делает только ради меня, лишить меня моего любимого занятия ?
Со временем Маргарет стала замечать, что само присутствие Элизабет её раздражает – запах её стареющей кожи, беспокойный и цепкий взгляд, впивавшийся в Маргарет, как только та появлялась дома, тёмные волосы, ежедневно уложенные в одну и ту же причёску, бледные руки, с годами утратившие прежнюю красоту – всё выводило Маргарет из себя.
Как ей самой ещё не опостылела эта идиотская чёрная юбка, которую упорно отказывается съесть моль, – думала Маргарет про мать, всё менее старательно пряча свой раздражённый взгляд.
Эта Элизабет уже не имела ничего общего с той, на которую всего лишь десять лет назад Маргарет смотрела с восхищением, тщетно стараясь заслужить её любовь.
Если бы только я могла куда-нибудь переехать из этого ненавистного дома ! – засыпая, каждый вечер думала Маргарет.
Но пока что она жила здесь и была вынуждена общаться с матерью и её супругом, что и делала в равнодушно-снисходительной манере, стараясь, чтобы это выглядело не слишком вызывающе.
Нелюбовь Маргарет к отчиму сквозила во всём – в её спокойном насмешливом взгляде, в высокомерной неторопливости её движений – и, естественно, не могла оставаться незамеченной.
Откуда в этой девице столько неприязни, столько желчи ? – спрашивал сам себя Исаак, – в ней нет ни малейшего чувства благодарности даже по отношению к своей матери, которая в одиночку вырастила её во время войны ! Не говоря уже про меня, предоставившего ей кров и пищу…
Маргарет быстро взрослела. На её бледном лице застыло одно и тоже выражение: казалось, что оно было стянуто в неподвижную маску пренебрежения. Оно выглядело так потому, что из года в год Маргарет намеренно удерживала некоторые лицевые мускулы в определённом положении, не позволяя отпечатку надменности сойти со своего лица. Со временем эта привычка окончательно утвердилась. Маргарет смотрела с искренней брезгливостью на всё, что находилось вокруг неё. Её мысли полностью соответствовали её взгляду: она научилась думать обо всём с презрением. Маска высокомерия срослась с её кожей на лице на всю жизнь. Тот, кто встречался с Маргарет впервые, считал, что это выражение её лица вызвано реакцией именно на него, и отчасти был прав. Маргарет никогда не упускала случая с насмешкой поддеть кого-нибудь; через несколько лет её муж, Пьер-Анри Морель, будет называть эту манеру «ядовитым уколом».
Даже когда Маргарет улыбалась, её улыбка была направлена не на собеседника, а обращена глубоко внутрь неё самой. Если же она была чем-то рассержена или просто озабочена, то эта улыбка становилась ядовито-высокомерной и несла в себе откровенную издёвку. Кто-то в этот момент ощущал свою беспомощность и ничтожность, кого-то это приводило в ярость, а кто-то просто поворачивался и молча уходил.
* * *
Маргарет должна была вскоре закончить школу и, поскольку она много читала и неплохо знала мировую литературу, то собиралась поступать на филологический факультет Лондонского Университета. Она всё больше отдалялась от матери, а её отношения с отчимом и так были давно и безнадёжно испорчены.
Что-что ? Изучать литературу ? Ради Бога, сколько угодно ! Только я в этом не участвую ! – решительно заявил Исаак на семейном совете, узнав о намерениях Маргарет. – Пустая трата времени и денег !
Это означало, что за учёбу Маргарет платить будет некому.
Филолог ! Боже мой ! Какая нелепость ! Как можно выбрать такую профессию ! Это неизбежно приведёт к тому, что ты до конца жизни будешь выпрашивать у меня деньги… А я их давать тебе вовсе не собираюсь… то есть, я хочу сказать, не имею никакой возможности это делать, даже при всём желании ! – завершил свою гневную речь господин Эпштейн.
Вальяжно разлёгшийся на диване Чарльз сурово посматривал на Маргарет, медленным покачиванием хвоста одобряя решение своего друга.
В итоге было решено, что Маргарет должна будет освоить профессию бухгалтера – почтенное и доходное, по мнению Исаака, занятие. В этом случае отчим соглашался оплачивать её обучение.
Старьё поганое ! Фортепиано продали, – мрачно раздумывала Маргарет, – а теперь хотят сделать из меня счетовода в бакалейной лавке. Только вот ничего у них не выйдет !
В ожидании начала занятий в Университете, Маргарет попыталась летом подрабатывать помощницей на киносъёмках. Это приносило ей не так много денег, но позволяло надеяться заработать на переезд, да и сам мир кино казался Маргарет немного волшебным и заоблачным. Она стала всё чаще поздно приходить домой, что каждый раз вызывало истерические всплески эмоций Элизабет и негодующее ворчание Исаака.