Почему я не должен ему говорить?
Не садись туда! — с ужасом воскликнула Элис, когда он направился к кровати.
Лука не обратил на ее просьбу никакого внимания... как обычно.
—Почему я не должен говорить Роману, что ты больна?
Элис сжала кулаки. Луку невозможно было остановить, если он на что-то нацелился.
Я не больна. И, — добавила она с ухмылкой, — не беременна. Я... —Элис тяжело вздохнула. Она не могла открыть ему такое личное. Это же Лука...
Ты?.. — подтолкнул он ее.
Ничего, — прошептала она.
Что-то кольнуло ее при виде Луки, так спокойно сидевшего на ее кровати. От него прямо исходила мужская уверенность.
Расскажи мне, — улыбнулся Лука.
Здесь нечего рассказывать, — не сдавалась Элис. — И, кроме того, как ты сможешь меня заставить что-то сказать? Лишишь меня сладкого? Отправишь спать в мою комнату без ужина?
Лука серьезно взглянул на нее.
Ты уже в своей комнате. Как и я.
Да, — пробормотала Элис. — И я уже поужинала.
Иногда я устраиваю себе небольшой перекус ночью.
Элис притворилась, будто не слышит чарующие нотки в его голосе.
Не сомневаюсь. Но думаешь, это хорошо?
У тебя есть сомнения?
Тебе, конечно, лучше знать. Но я слышала, что привычка перекусывать по ночам в определенном возрасте сказывается на мужском животе, — сказала она и с сочувствием похлопала себя по талии.
Спасибо за совет, — улыбнулся Лука и приложил руку к своему абсолютно плоскому и накачанному животу.
Ее взгляд проследил за его движением, и она прикусила нижнюю губу.
Их взгляды соединились. Элис приросла к месту, на котором стояла. Никогда в жизни она не испытывала столь слепой страсти. Она даже не могла думать.
—По-моему, тебя пора уходить, — сказала она, вспомнив о том, что все еще может говорить. Только голос ее подвел, так как в нем слышались нотки истерики.
Лука ухмыльнулся.
—И не надо так кричать, женщина.
В его глазах появилось что-то еще кроме раздражения. Что-то темное и опасное. Элис пугало то, что она не может сдержать свои эмоции по отношению к этому мужчине.
Она начала паниковать. Лука знал, как обращаться с женщинами. Элис могла бы жить с осознанием того, что он знает о ее страсти. Но она не сможет существовать, если он догадается о ее более глубоких чувствах к нему.
Ей следует быть впредь очень аккуратной и следить за тем, что говорит и делает.
—Ой! — Элис даже не заметила, что пятилась от него в сторону, пока ее нога не наткнулась на стул, который с грохотом упал.
—Больно? — спросил Лука, подхватив ее за руку.
—Как будто тебя это волнует!
Лука зло прорычал:
—До сегодняшнего вечера я думал, что ты самая практичная женщина в мире.
Поэтому и обращался со мной, как с мебелью?
Ничего подобного!
—Правильно. Даже с мебелью обращаются лучше, — обвинила его Элис. — И вообще, мне
кажется, тебе нравятся женщины-украшения, а не те, которые сами могут починить сантехнику.
О господи. Что за бред? И только не говори мне, что ты умеешь справляться с сантехникой.
Конечно! — воскликнула Элис. — Не будь смешным!
Это я-то смешной? Ты подцепила первого попавшегося парня, который тебе улыбнулся, не подумав, что он может быть маньяком.
Элис ошарашенно посмотрела на него.
—Ты про себя говоришь? И отпусти мою руку!
Лука сразу же повиновался и увидел, что Элис потирает это место.
Мне жаль...
Неудивительно.
Но ее попытка заставить Луку чувствовать себя виноватым оказалась неудачной.
—Подай на меня в суд.
Слезы подступили к ее глазам, подбородок дернулся.
Я тебя ненавижу!
От любви до ненависти один шаг. И наоборот.
—Здесь ты ошибаешься, — хмыкнула Элис, глядя на него сквозь пелену слез.
—Лично я думаю, что ненависть больше сочетается со страстью.
Элис воспользовалась поводом не смотреть ему в глаза и наклонилась, чтобы поднять стул.
Если тебе нравится думать, что я изнемогаю от желания сорвать с тебя одежду, то на здоровье!
Мне нравится, когда ты так говоришь.
Если ты заводишься только от этого, то ты вел жизнь монаха, — нашла в себе откуда-то силы для ответа Элис.
На лице Луки появилась хитрая улыбка.
Думаю, ты знаешь, что это не так. Но если ты считаешь, что сможешь углубить мое образование...
Ты правда думаешь, что мне интересно, сколько галочек у тебя стоит в записной книжке? Или что я хочу стать одной из этих твоих девушек?
—Пока нет.
—Боже! Как же ты себя любишь, не так ли? — простонала Элис.