Дочка банкира, войдя во вкус, расслабившись, насколько это было возможно, плавилась и растворялась, как льдинка на жарком солнце под осторожными ласками монстра, скользившего по изгибам ее тела. Если бы Лиа могла, то подалась бы вперед, однако Эштен держал ее крепко, но бережно, упиваясь тихими вздохами. Вздохами, становившимися все громче, особенно когда одно из щупалец пристроилось у самого лона, дабы ритмично тереться о лепестки, вжимаясь все сильнее, пока они не стали влажными настолько, что смущенная малышка зажмурилась. Но уже через пару минут постыдной пытки, она широко и удивленно распахнула глаза, инстинктивно задергавшись в своих оковах, весьма безуспешно, разумеется.
— Эш! Т-ты… не надо! Что ты… Не туда же… Больно же будет! — она сбивчиво и испуганно тараторила, продолжая жалкие попытки выбраться из объятий.
Но все тщетно, тот самый отросток, которому досталось так много ее соков, прямо сейчас дразнил ее в том месте, какое приличные девушки мужьям никогда не отдают на растерзание. И как дразнил! Вжимался все сильнее, проворачиваясь, почти ввинчиваясь в сжатое кольцо мышц, норовя забраться все глубже.
— Все хорошо… будет приятно, я обещаю. Не надо бояться, — успокаивал мягким и в то же время стальным голосом, давая понять — от нового удовольствия бедняжка не отвертится, как бы ни возражала и ни билась в его объятиях.
— Эш, я тебя… Я тебя… потом защекочу насмерть! — только обрушила на своего любовника страшные угрозы, как громко пискнула и сжалась, ровно в тот момент, когда внутрь ворвался один из отростков, точнее, деликатно вполз, пусть и раздвинув узкие стенки, но уж точно не вредя им. Лиа в секунду замерла, удивленно хлопая глазками и становясь все алее и алее. Хотя, казалось, дальше краснеть просто некуда. — Все… все равно не надо туда… ведь… ну, Эш… — почти хныкала, еще подергиваясь, что никак не мешало щупальцу изучать ее внутри.
Это было запредельно странно, жарко, стыдно и слегка неприятно, но уж точно не так ужасно, как прошло бы с обычным мужчиной. И самое жуткое — чем сильнее девчушка трепыхалась в стальных и нежных путах, тем жарче становилось внутри и тем громче хотелось стонать в такт движениям коварного отростка, что ритмично двигался в ее теле.
— Я тебя нена… — обиженно выпалила Лианейн и, проглотив фразу, прикусила губу в тот момент, когда сразу два щупа нагло вжались в ее самое сокровенное и желанное местечко.
Ее раскаленные мысли так и мелькали одна за другой от этой сладкой пытки: «Ведь это же шутка, да? Так много! Разве столько отростков поместится? Да, они изящные, проворные… повторяют каждый изгиб… И почему-то, когда одновременно вжимаются все сильнее — дыхание перехватывает, а разум заволакивает неуёмная и почти животная страсть, но все равно… Страшно».
Лиа в ужасе представила, как еще немножко, еще одна бесконечная секунда, и они ворвутся внутрь, возможно, быстро и грубо. Только от подобных мыслей вместо вопля ужаса с ее приоткрытых губ слетел долгий и громкий стон. Девушка сама себя испугалась, испугалась своих желаний, бурлящих внутри, подобно лаве, и откуда они вообще могли взяться в юной леди, которую воспитывали в строгости?
Щупальца толкнулись действительно внезапно, но осторожно и бережно, обрекая малышку дрожать всем тельцем, принимая их.
— Все хорошо, расслабься, моя девочка, — шептал, робко и торопливо целуя горевшие щеки.
«Хоть не выкает сейчас», — мелькнуло в кудрявой головушке дочери банкира, прежде чем она провалилась в какое-то безумие, когда все щупальца разом, синхронно, взялись за нее. Они терлись через тонкую перегородку, и пленница почти всхлипывала в эти секунды, набирали быстрый темп и сразу же переходили на более спокойный. Те, что терзали ее лоно, постоянно скручивались в тугой жгут и расцеплялись прямо внутри, растягивая и нежно мучая самые чувствительные точки. На очередном таком фокусе девчушка, не выдержав, истошно завопила, забившись в сладком и всепоглощающем блаженстве, что осколками рая просто засыпало ее всю, пронзило до самого основания. И это мгновение, самое громкое и заветное, Эш позволил себе разделить с любимой, прижавшись всем телом и весьма невинно целуя губы, смакуя каждую ее судорогу и вкус неразборчивого шепота, в котором проскальзывало его имя.
Ненормальное, неестественное и абсолютное наслаждение, поглотившее Лианейн до кончиков пальцев, плавно перетекло в самые обычные объятия. Или совсем не плавно? На самом деле, она не могла четко ответить на этот вопрос, ибо кое-какие эпизоды просто не отпечатались в ее памяти. Все, что Лиа знала, — ее маленькое помешательство закончилось и теперь можно просто отдыхать в руках и щупальцах любимого, что укутал ее нагое тело в одно из одеял и прижал к себе. Сквозь вязкую звенящую черноту постепенно стали просачиваться слова, и бывшая аристократка даже поняла их смысл, вглядываясь в огромные встревоженные глаза монстра, горевшие сейчас лишь для нее.
— Лиа, Лиа, что с тобой? — арига почти уже за плечи тряс свою девочку, пытаясь до нее докричаться.
— Да… все… хорошо, — потянулась, как довольный котенок, и сразу же уткнулась мордашкой в шею Эштена, обвивая ее ослабшими ручками-прутиками, — так хорошо… еще никогда не было… Ты такой хороший… — ее звонкий и пьяный голосок немного успокоил избранника и даже оба сердца, колотившиеся совсем недавно неистово быстро, сменили темп на более спокойный.
Лиа разрешила себе не думать о проблемах и бедах, она маленьким счастливым комочком нежилась в самых желанных и заботливых объятиях на свете, балансируя между грезами и реальностью, растворяясь в этом прекраснейшем мгновении безмятежности, покоя и искреннего тепла… Чудеснейшем из мгновений, которое ничто в мире не может испортить.
Эш стоически терпел, боролся с собой, как мог, вступил в десятки внутренних монологов, но, как выяснилось, одолеть столь сильного врага, вроде собственного панического страха, он был не в силах. Сначала арига тихонько щупальцами дотронулся до ступней девушки, на что она, хихикнув, вяло отпихнула их. Да, ножки были теплыми, и все ее тело — тоже, но, не смотря на все это, монстр просто не мог не задать один единственный вопрос:
— Вам не холодно? — довольно тихо. Как бы невзначай.
Вот только Лианейн втянула побольше воздуха и приподнялась, грозно встряхнув кудряшками.
— Нет, Эш, мне не холодно! В твоем доме тепло, сухо и уютно! А даже если мне было бы холодно, то я бы просто закуталась в плед!!! — начала громко, неистово и обиженно. — Меня уже порядком нервирует эта твоя забота, я уже ненавижу ее!
— Простите, — только и смог прошептать в ответ, сжимаясь всем телом в жалкий клубок.
— Такой момент испортил, — насупилась, юркнув обратно, — и ведь каждый день ко мне пристаешь с этими дурацкими вопросами! Каждый!
— Я знаю, что я надоедаю, просто… просто я очень боюсь, что вы замерзнете, — отвел взгляд в сторону.
— Боги, ну мы же выяснили уже, что это невозможно, в принципе! — театрально закатила глаза, а потом коварно пробежалась кончиками пальцев по темно-бирюзовой груди, будто грозилась прибегнуть к ужаснейшей из пыток — щекотке! — Рассказывай, с чего ты вообще все это взял. Рассказывай или защекочу!
Возлюбленный Лиа осторожно поймал шаловливую ручку и убрал ее со своего тела, давая понять — разговор предстоит серьезный. Разговор, пугающий до кончиков щупов, и разговор — неизбежный. Ведь если все сегодня и обойдется, то на следующий день малышка закатит настоящую истерику на самый ненавистный вопрос, который мучает Эштена почти постоянно.
— Я родился в пещере у небольшой речки рядом с какой-то глухой деревенькой, — голос арига и так не подарок, а сейчас он был еще тише и пробивался сквозь мрак как-то отрешенно, даже зловеще…