====== 9. Проклятые ======
Комментарий к 9. Проклятые
Осторожно, в главе много ангста
Арига — научное название малочисленной разумной расы существ со щупальцами. Настолько малочисленной, что она до сих пор не обзавелась прозвищем
— Я родился в пещере у небольшой речки рядом с какой-то глухой деревенькой, — голос арига и так не подарок, а сейчас он был еще тише и пробивался сквозь мрак как-то отрешенно, даже зловеще. — В той пещере обитали три взрослые особи, а еще там копошились десятки детенышей, что уже отбросили плавники и зарастили жабры. И я был одним из этих… детенышей.
Как будто струна лопнула, вот примерно на таком всхлипе оборвалась фраза и на целую минуту в спальне воцарилась гнетущая тишина, которую нарушало лишь глубокое дыхание Эша, будто он собирался с силами перед основной частью рассказа.
— Нами особенно не занимались, так, бросали дохлых мышей, ящериц, какие-то кости, за которые мы дрались друг с другом. Я родился слабым и самым маленьким из всех, поэтому проигрывал и ел последним всегда, — Эштен грустно улыбнулся и, сглотнув, продолжил: — А еще в той пещере находилось несколько девушек. Я помню их, но смутно. Они… они были истощены. Их волосы на волосы уже не походили, а напоминали свалявшуюся паклю. От их одежд если и остались какие-то лоскуты, то валялись где ни попадя. Собственно, как и косточки, мех, объедки… Среди всего этого мы и возились, словно маленькие голодные крысеныши.
Похоже, от ужаса, Лиа точно начала подмерзать, потому что сильнее прильнула к Эштену, а он все так же меланхолично продолжал, всматриваясь в черную пустоту:
— Эти девушки были нашими матерями. Теми, кто пережил беременность. Если раньше их немного кормили и проявляли видимость заботы, то после родов они стали не нужны своим похитителям. Про них просто забыли, как про обглоданные кости, что служили нам колыбелями. Это был ад… Но я был слишком мал, чтобы осознать это тогда. Все, что я понял — я никому не нужен. Ни взрослым особям, видевшим во мне слабого последыша, ни тем более братьям, которых интересовало лишь собственное выживание… ни тем несчастным пленницам. Они нас ненавидели всей душой, а те, у кого еще оставались силы, пытались нас даже убить…
— О боги, я не могла представить… — Лианейн, не выдержав, встряла в монолог и понимающе обняла любимого за шею, прижалась к его щеке, на удивление, сухой и горячей. Слез, увы, не было, да и быть не могло, ведь арига плакать не способны, но это не значило, что оба его сердца не разрывались изнутри от клокочущей боли, что воспоминания осколками стекла не резали душу. Снова.
— А маму я узнал среди выживших. Не сразу, но узнал… — монстр продолжал дрожащим голосом, прикрыв глаза, словно исповедовался перед священником, переживая те моменты вновь и раскаиваясь в грехах.— Помню, одна из жертв смотрела на меня, не отрываясь, когда я грыз рыбью голову, а я посмотрел на нее… Всего секунда, она меня озарила. Я осознал, что это существо мне не чужое, что оно родное, близкое. И я, вопреки страху, тихонько подполз к ней и даже приволок свой «ужин», чтобы поделиться. Она смотрела на меня, и в ее взгляде не было ненависти… Я прекрасно это помню… Она смотрела на меня… как мама… Она улыбнулась. Стало так спокойно и тепло внутри, как никогда раньше, я и про голод забыл, поэтому подполз еще ближе и осторожно дотронулся до ее руки. Рука обожгла меня холодом, я даже в сторону отпрыгнул. Девушка была почти ледяной и абсолютно белой. И не шевелилась совсем. Только смотрела на меня. С теплотой. Я обнял всем тельцем ее руку, пытаясь хоть как-то ее согреть, но меня было так мало… Как бы я ни старался, ее глаза скоро померкли, а дыхание остановилось. Это сейчас я понимаю, что произошло, а тогда я верил, что она еще проснется и посмотрит на меня, как не смотрел больше никто. Поэтому я преданно остался рядом, цепляясь щупальцами за ее мертвые пальцы.
Эштен прервал безрадостный монолог, погрузивший малышку в такой тихий беспросветный ужас, на фоне которого ее собственные проблемы в одночасье померкли. Для Лиа минуты мрачной бесконечной тишины стали сущим кошмаром, когда, с одной стороны, хочется узнать продолжение истории, а с другой — забыть все рассказанное и жить в счастливом и радостном мирке, нежась в объятиях родных щупалец и не задумываясь о подобном.
— Ну, а потом пришли охотники. Это было неожиданно и очень страшно. Почему-то из всех арига, живших в пещере, они пощадили только меня одного. Я не знаю почему. Я просто вцепился зубами одному из них в сапог, пытаясь защитить свою маму, а он громко смеялся над моими жалкими покусываниями. Потом меня забрали и отнесли в город. А там отправили в приют. Один из тех, где содержатся брошенные выродки разных рас, которых либо обучат на хороших работников для Орена, либо уничтожат. К всеобщему удивлению, оказалось, что арига при должном воспитании, прекрасно социализируются, учатся и вполне способны приносить пользу нашему королевству, чему я живое доказательство.
Лианейн просто не знала, что и ответить на это. Она даже представить не могла, какое огромное и черное озеро боли все это время плескалось внутри любимого и какой кошмар ему приходилось носить в себе столько лет.
— Эш, я… Мне так жаль… твою маму… твоих братьев. Ведь их, получается, у тебя на глазах… — с неподдельным сожалением в голосе начала она, сжимая пальчиками руку своего монстра.
— Когда моих братьев давили сапогами, я ничего не чувствовал. Когда потрошили трупы старших монстров — тоже ничего не колыхнулось внутри. А когда мою маму и других мертвых девушек охотники закапывали — я отчаянно бился в маленькой клетке, в какую меня засунули. Сейчас я чувствую… лишь ненависть ко всем диким арига… и к убитым родичам тоже. Чувствую вину за весь мой поганый род. И боль… Очень много боли, иногда даже, кажется, слишком много. И самое ужасное — что я ничего не могу исправить, — ответил все так же безэмоционально, робко и осторожно перевернул ладонь и сжал пальчики любимой.
— Эш, я… — голосок Лиа дрожал от подступивших рыданий.
— Простите, мне пришлось вас расстроить этими откровениями. Сперва я не хотел, но… Моя фобия начала все портить, поэтому я решился рассказать эту мерзкую историю. Просто я боюсь, что самое дорогое и важное существо в моей жизни замерзнет, как и тогда. Я понимаю, что вы можете взять плед, понимаю, что у меня в доме достаточно тепло, но все равно… ничего не могу с собой сделать. Пожалуйста, простите меня. Я впредь постараюсь вам не надоедать больше…
Лианейн слушала и ушам собственным не верила. Получается — она «самое дорогое и важное существо в жизни»? А раньше сказать было нельзя?
— П-подожди… ты что, любишь м-меня? По-настоящему? — встрепенулась девушка.
— Да, — искренне и широко улыбнулся, как ребенок, только в ночи этого все равно было не рассмотреть, — очень сильно. Я не хотел говорить раньше. Я вообще не хотел говорить, дабы не причинять лишнего беспокойства. Но видите, как получилось. Я просто признался… Я ничего не жду, не прошу, ведь такие, как я, не имеют на это никакого права. Я всего лишь робко надеюсь, что вы будете навещать нас с детьми. И очень хочу, чтобы ваши проблемы разрешились, как можно скорее, и вы просто были счастливы.
— Какой же ты… какой же ты глупый! — выпалила бывшая аристократка и стиснула шею своего монстрика, насколько могла крепко, покрывая его лицо неопытными поцелуйчиками, размазывая слезы по его щекам.
Эштен, кажется, дышать перестал, едва на него обрушилась столь неожиданная и сладкая ласка. А в тот момент, когда его губ коснулись солоноватые капли — вздрогнул, а уж когда Лиа попыталась его поцеловать, по-взрослому — вообще оцепенел, даже его щупы перестали шевелиться — застыли и вытянулись.
— Н-нет, не надо… у меня острые зубы морского хищника, они могут… — шептал арига и уже почти собрался с силами, чтобы оборвать все это действо, невероятно пугающее и приятное одновременно, но было поздно.
Лиа настойчиво прильнула ротиком, совершенно бесстрашно, правда, совсем неумело. Ее язычок весьма опрометчиво пробрался в пасть монстра, что, конечно же, обрекло оба его сердца биться неистово быстро от страха за глупышку и от собственного же восторга. Как-никак, но это же его первый настоящий поцелуй, еще и с любимой девушкой, поэтому оторваться от него он был не в силах. Руки сами обняли малышку за талию, прижимая ее тельце ближе, а вслед за ними несколько щупалец обернулись вокруг фигурки.