— Для халтуры всегда солдат набирали… з-заключенных и подследственных не вывозят, — обреченно процедил юноша и инстинктивно отшатнулся от решетки.
— У нас новые неписаные правила, господин Келгар Редрайти. Теперь набираем всех.
— Я… никуда не поеду. Вы… вы не имеете права, вы не можете… я напишу…
— Вы собрались жаловаться, господин бывший судья? Уж кто-кто, а вы-то должны знать, что у обвиняемых и заключенных временно аннулируется подданство Орена, а значит, ваша жалоба не имеет никакого веса, — снисходительно пояснил мужчина, подойдя настолько близко к прутьям, насколько было возможно. — Лучше скажите, а не страдаете ли вы арахнофобией? А то в том месте, где вам придется какое-то время погостить, водятся очень большие пауки…
Комментарий к 16. Собиратель
Хранитель закона — в Орене они выполняют функции полицейских
Собиратель — тайный агент Орена, который занимается поиском и доставкой людей для нужд королевства
Первая раса — так иногда называют человеческую расу, потому что она появилась намного раньше остальных и у нее множество привилегий
Гаараха (в народе их кличут «паучихами») — искусственно созданная раса монстров, у которых человеческий торс, тело паука, 8 паучьих ног и 4 пары маленьких глаз. Пользуется в Орене особым почетом, потому что производит редчайший и очень ценный шелк. У этой расы серьезные проблемы с потомством, ведь особи мужского пола у них почти не рождаются. К счастью, паучихи могут продлить род и от человеческих мужчин тоже
====== 17. Заслуженная награда ======
Никто бы не обрадовался внезапной повестке к старшему хранителю закона на допрос, которая тактично сообщает: «В случае неявки адресата ждет тюремный срок и арест имущества». Вот и Ганс стоял у своего почтового ящика бледный, будто труп, и по второму кругу то проклятое послание перечитывал. Выбора особого у паренька не было, так что пришлось после обеда плестись в штаб хранителей. Денек обещал быть адским…
По крайней мере, сегодня не пришлось сидеть под тяжелой дверью, разглядывая безрадостные стены, и мучаться бесконечным ожиданием, как в прошлый раз. Маленькая, но хоть какая-то приятность, на целую секунду озарившая душу бывшего слуги теплым светом, подобно горящей свече, но стоило повернуть ручку и сделать один робкий шаг в уже до боли знакомый кабинет — этот крохотный огонек, словно ледяным ветром, сбило. А застывшее сердце, кажется, раскололось и осыпалось в мрачную бездну.
Напротив Зерката сидела не кто-нибудь, а Миранда! Та самая Миранда, что выслушивала горькие страдания дочери банкира, пыталась ей помочь по мере своих скромных сил. Та самая Миранда, которую Ганс за время слежки успел изучить. Меньше всего на свете он ожидал увидеть здесь горничную семьи Арзеви… бывшую. От осознания, что прямо сейчас начнется перекрестный допрос, во время которого придется рассказать про все делишки с Келгаром, да еще и глядя в глаза этой стойкой девушки, юноша был готов провалиться сквозь землю, да хоть в саму преисподнюю, лишь бы не произнести ни слова! Он дрожащей рукой захлопнул за собой дверь и, опустив голову, направился к огроменному столу старшего хранителя закона.
— А, вот и наш герой! — хозяин кабинета практически оглушил гостя совершенно неожиданной фразой, впившись в него радостными глазками-бусинками.
Пока юноша собирался с мыслями, а Миранда с нескрываемым восхищением рассматривала спасителя своей подруги, Зеркат продолжил:
— Он не только этой гниде лапшу на уши вешал, чем уберег госпожу Лианейн Арзеви от расправы, но еще и сдал его со всеми потрохами. Не испугался неприкосновенности и влиятельных друзьяшек! Молодец, парень, на таких, как ты, весь Орен держится!!! — говорил так, будто собирался наградить Ганса орденом и почетной грамотой заодно.
— Я… просто… просто…
— Собственно, чего я вас обоих собрал, — Зеркат перешел на более нейтральный и спокойный тон, — дело-то мы закрываем. Да-а. Вот так, детишки.
— Что? — Ганс и Ми возмутились хором, одновременно распахнув удивленные глаза.
— Ввиду смерти основного подозреваемого. Мочканули вашего Келгара вчера. Во время одной драки… ну, там еще несколько человек… а-а, неважно, — монстр отвел пристыженный взгляд и закопался в папки, лежавшие перед ним. — Вы все свободны. Дело я сдаю в архив. Ну, и все как бы…
— Что? К-как это? Нет, п-послушайте, что значит «мочканули»? А как же… все те преступления, которые он?.. — не унимался Ганс.
— Слушай, сын мельника, внебрачный, такое иногда случается с мразотой, вроде твоего Келгара. Он же судья. Бывший. А еще и много ребят посадил, толком не разбираясь. Думаешь, законника-беспредельщика в тюрьме будут на руках носить? — усмехнулся. — Его смертушка была вопросом времени.
— То есть меня тоже судить не будут? — паренек, не веря собственному счастью, облокотился на тяжелый стол ладонями, но, опомнившись, тотчас пристыженно забрался на табурет рядом с Ми.
— Тебя? А за что? Всех собак уже на Келгара повесили, а он, к счастью, показаний никаких не даст. Ну, ты, конечно, упоминаешься в деле, но я сделал так, чтобы упоминаний этих мизер остался. Вот.
— А Лиа? — робко поинтересовалась горничная, стараясь не заглядывать в лицо монстра, сидевшего напротив. Признаться, судьба лучшей подруги — единственное, что ее волновало сейчас, да и раньше тоже.
— Ей точно должны списать все долги. О большем я загадывать не буду, но постараюсь, чтобы ей еще и компенсацию выдали, хотя… разве это вернет ее семью? — в конце фразы голос Зерката заметно потускнел и помрачнел, как и он сам. — Идите уже.
Уговаривать Ганса, осознавшего наконец-то, что он полностью и от всего свободен, дважды не пришлось, как и горничную.
— Сын мельника, — уже у самой двери верзила окрикнул Ганса и усмехнулся, — в следующий раз устраивайся работать на стройку!
— Там тоже разных махинаций хватает. Я лучше… лучше в деревню свою вернусь и отцу помогать буду, — искренне улыбнулся. — Спасибо вам за все еще раз. Вы — самый честный, самый порядочный и самый лучший страж закона из всех, кого я знаю!
— Хе, ну, есть такое, — Зеркат разомлел от похвал и проводил несостоявшихся свидетелей ехидной ухмылочкой, а как только молодые люди вышли из его кабинета, обнял лицо, точнее морду, огромными ручищами. Перед исполином на столе лежали семь папок… Семь судеб… Семь человеческих жизней, которые он добровольно перечеркнул без суда и следствия, вопреки всем клятвам. — Какая же я мразь, — признался монстр себе, разглядывая самое верхнее дело — дело Келгара, перетянутое черной лентой.
☆☆☆
Боги продолжали злобно насмехаться над бывшим судьей и властителем чужих судеб. Можно подумать, ему мало было пожизненного заключения или смертной казни? Теперь Келгара за все его грехи ожидала кара столь жуткая, что он никак не мог ее осознать до конца…
Связанные за спиной руки ныли зверски, еще и глаза замотали потертой старой тряпкой, чтобы юноша не смог запомнить дорогу из этого ада.
— На вас всех возложена великая миссия — принести пользу нашему королевству и помочь шелкопрядкам продолжить свой род, — вкрадчиво пояснял Золотоглазка, придерживая Келгара за локоть, дабы тот не споткнулся по дороге. Его помощники точно так же вели еще двоих несчастных, которые тихо молились вполголоса.
Бывший судья молчал. Пока их всех трясло в повозке, да и сейчас тоже, он пытался придумать хоть какой-то план, найти лазейку в безупречной работе «собирателей людей». Но похоже, что единственным шансом избежать встречи с гигантскими монстрихами — была лишь смерть. Его товарищи по несчастью это осознали еще в пути, когда пытались покончить с собой припрятанными заточками, но, конечно же, у них ничего не получилось: агенты Орена знают свое дело. И теперь все пленники на ватных ногах плелись сквозь ущелье к паучьим пещерам, где им предстояло остаться навсегда.