— Лиа, как ты себя чувствуешь?
Девушка, лежавшая в уютном гнездышке из одеял, подушек и матрасов, сонно потянулась, выглянув из своего тряпичного плена:
— Ну… как-то странно. Вроде слабость есть, а вроде… она проходит. И спать больше не хочется. Почти, — зевнула, и наконец пристально впилась изумрудными яркими глазками в Эштена, склонившегося над ней.
— Целитель сказал, что за пару дней от этого состояния не останется и следа, — Эш, спохватившись, протянул Лианейн ароматный травяной чай.
— То есть… то есть уже все? — удивленно взмахнула пару раз ресничками и сделала несколько торопливых и жадных глотков. — Я уже мама?
— Да, — монстр изнутри светился счастьем и гордостью за свою маленькую, но любимую семью, — мы уже родители семирняшек!
— Семь? О боги, сразу семь имен придумывать придется… а еще каждому же нужна будет кроватка и…
Арига, забрав чашку, сразу же обнял еще такие слабые ладони любимой, успокаивая и окружая заботой:
— Не беспокойся об этом. Мы все решим. Вместе… Потом.
— А еще я хочу их увидеть! Очень хочу! У них ведь крошечные плавнички есть, да? А еще жаберки… — встрепенулась Лиа, полностью выбравшись из объятий сна. Столь живые и озорные огоньки давно не мерцали в ее взгляде, чему Эштен не мог не нарадоваться.
— Обязательно! Через минуту… просто мне нужно сказать кое-что… важное. Ведь ты больше не под властью малышей и… — монстр запнулся, отведя горящие глаза в сторону. — По закону Орена мы не можем заключить брак. Но я люблю тебя и наших детей. Люблю бесконечно сильно и хочу защищать вас всех, заботиться о вас. Хочу, чтобы вы были счастливы!
Лианейн пусть и сгорала от любопытства, но не торопила своего избранника, а терпеливо ждала, пока он соберется с мыслями. Она слушала предельно внимательно, даже не встряхивала озорными кудряшками, все норовившими пробежаться по ее чуть алеющему личику:
— Ты мне делаешь предложение? — она хитренько улыбнулась.
— Да… Мне жаль, что у нас не будет церемонии, не будет свадьбы и записей в храмовых книгах… — арига аккуратно достал небольшой темный сверток и бережно развернул его щупами.
В совершенно заурядном лоскуте все это время прятались два золотых медальона на тонких цепочках с элегантными гравировками имен. На одном — «Лианейн», а на втором — «Эштен», вот его-то малышка, не раздумывая, застегнула на своей тонкой шее. И пусть она, как дочь влиятельного банкира, раньше носила украшения, стоившие дороже двухэтажного дома, скромный подарок десятиножка — для нее бесценен.
— А мы можем и клятву сами придумать. Потом, — предложила Лиа, загоревшись новой идеей.
Она сама помогла Эшу надеть цепочку медальона со своим именем и попутно поправила его волосы-жгутики, заботливо погладив их ладошкой.
— Очень хорошая идея, — его кожа слегка позеленела, очевидно, от радости, что переполняла сейчас, — тогда… тогда у нас будет и церемония, и клятва, и…
— …маленький праздник, — продолжила. — Я Ми позову, она давно хотела с тобой познакомиться…
Девушка только-только закончила фразу и сразу же соскочила с постели, правда, ее ослабшие ноги подкосились, но арига вовремя поймал вторую половинку.
— Я знаю, вам… тебе не терпится посмотреть на наших малышей, но целитель просил соблюдать постельный…
— Так, мой верный рыцарь, — Лиа оборвала монстра на полу-слове и, состроив серьезное выражение лица, указала на дверь спальни, — вперед!
— Как прикажет моя королева, — Эш моментально включился в новую увлекательную игру, и подхватив любимую на руки, плавно двинулся к выходу.
☆☆☆
«Детская» оказалась совсем недалеко, а точнее, в гостиной, где на столе, в центре комнаты, и расположился круглый аквариум с маленькими замками, пещерками и речными растениями, которые важно покачивались над небольшими ракушками. Лианейн, кажется, позабыв про усталость, сама выпорхнула из рук Эша и прильнула к заветному стеклу, вглядываясь в маленький водный мирок.
— Но… но их здесь нет, — с ужасом пробормотала она, побелев.
— Они просто спрятались, им страшно немного, — Эштен улыбнулся и подошел ближе, — смотри внимательно…
Прищурившись, девушка сосредоточилась на сказочном пейзаже и, о чудо, через минуту заметила в одном из замков подозрительное движение.
— Так нечестно… Я их все равно не вижу! — с грустью в голосе.
— Сейчас… — арига взял с тарелки, стоявшей неподалеку, несколько маленьких ломтиков ветчины и уронил в воду. И тут…
Семь крошечных Эштенов, активно работая маленькими прозрачными щупалками и плавничками, вынырнули из укрытий и, как стайка голодных пираний, устремились к лакомству. Они кружили рядом с обедом, пока от него не осталось и следа. Все десять секунд, пока они разбирались с едой, Лиа пыталась разглядеть их как следует, приоткрыв ротик от удивления.
— Да… это не очень приятно, но они вырастут и станут разумными, они сейчас…
— Ему ничего не досталось, они его отпихивали, — констатировала девушка, ткнув пальчиком в стекло, указав на самого маленького из прожорливой стайки и самого медленного.
— Да… он самый слабый, и у него все отбирают поэтому…
— Кажется, я знаю, кого мы назовем Эштеном! — Лиа ловко схватила самый большой ломтик ветчины и кинула его в аквариум, прямо на последыша, который, поморгав секунду, сразу же вцепился в подарок судьбы всеми отростками и вместе с ним плюхнулся на дно. А когда коварные братишки повылезали из укрытий, заботливая материнская рука загородила его и не подпускала никого, пока он сытый и довольный не отвалился от ломтика, вяло перебирая щупалками.
— Так-то лучше...
— Они тебе нравятся? — осторожно спросил Эш.
— Они же лапочки, разве они могут не нравиться? Очаровашки! — Лиа обошла аквариум, въедливо изучая озорных ребят, пока они не попрятались. И, к всеобщему удивлению, самый младшенький не в замок полез, как следовало, а прилип к стеклу, рассматривая свою маму совершенно бесстрашно и моргая огромными зелеными глазищами.
— У кого-то будет любимчик…
— Да! Целых восемь любимчиков! — хихикнула Лианейн и развернулась резко к Эшу, взметнув легион кудряшек. Он толком и разобраться в происходящем не успел, а его уже обняли. — Но ты любимчик номер один в моей жизни! — потянулась за поцелуем, опустив пушистые реснички.
— Я люблю тебя, — выдохнул арига, привычно обнимая худенькое тельце щупальцами, скользя по ночнушке вполне невинно и предельно ласково, отчего малышка моментально растаяла и сама прильнула к губам, растворяясь в своем обожаемом монстре без остатка.
☆☆☆
Келгар не дышал, точнее, боялся сделать глубокий вдох или же пошевелиться. Его руки, некогда связанные, ныли зверски, но не смотря на это, он пытался нащупать среди пыли и камушков хоть что-то похожее на оружие.
— Не дэргайс-са, иначэ тэбэ будеэт очэн болна, — донеслось вперемешку с глухим клокотанием из непроглядной темноты, окутавшей паучьи пещеры.
Ни одной, даже крошечной, искорки света, как и ни одной крупицы надежды в этом мрачном аду… Приходилось ориентироваться лишь на слух — но лучше не слышать пугающее копошение, клокот и шипение…
Бывший судья и не дергался, не пытался кричать, только дрожал непроизвольно, почувствовав на собственной груди длинную и тяжелую конечность, придавившую его к земле, без особых усилий.
— Крас-савчэк, очэн крас-савчэк. Самый болшой крас-савчэк из вс-сэх, — продолжила тьма ледяным и исковерканным голосом. И от голоса этого кровь в жилах стыла моментально.
Юноша, проглотив свой застрявший в горле вопль, отвернулся и зажмурился от безысходности, когда еще две паучьи лапы надежно зафиксировали его тело.
— Ты мнэ нра-авитс-са очэн, — тюремная роба, в которой Келгара и закинули в паучьи пещеры, за секунду была распорота на лоскуты огромной хищницей, оставив на груди пленника несколько длинных кровавых полос.
— Мама… — прошептал Келгар, окончательно заледенев от пробирающего до костей ужаса.
☆☆☆☆☆☆☆☆☆