Несчастная готова была разрыдаться, сильно и безутешно, как в тот самый день, когда хоронили ее мать и описывали имущество родной усадьбы, потрошили шкафы и уносили в никуда любимые вещи, невзирая на траур и всеобщее горе. Разрыдаться, потому что она, дочь влиятельного банкира, почти умоляла какую-то тварь набить ее чрево своей проклятой икрой. Разрыдаться, потому что ничего и никого в жизни уже не осталось (ну, кроме Миранды, которой самой помощь не помешала бы). Разрыдаться потому, что со вчерашнего дня она ничего не ела, и потому, что в этом проклятом Орене все сделано так, чтобы отчаявшаяся девушка продавала себя таким вот «нелюдям».
— Мне кажется, это истерика. Я в книжке читал. Вы расстроены, голодны и напуганы, если судить по частоте вашего сердцебиения и слезам. Я не могу заключить с вами контракт, когда вы в таком состоянии, это подло, — монстр говорил тихо и спокойно.
Наследница рода Арзеви и не поняла толком, как это произошло, но через мгновение она уткнулась лицом в темно-синюю мантию, когда ее заключили в объятия, такие теплые и осторожные, будто она бабочка.
— Я вас напугал? Просто я читал, что…
Лиа жадно глотнула воздух и сама вжалась в этого мало знакомого парня с темно-бирюзовой кожей, разревевшись от безысходности, цепляясь за ту крупицу сострадания, какую ей предложили. Она за своими сбивчивыми всхлипами и не заметила легкого копошения вокруг, лишь почувствовала худой спиной, обтянутой дешевой тканью, странные касания, рядом с ладонями ее утешителя. А ведь он легонько обнял ее не только руками: пара щупалец обхватила худую девчушку, но все в рамках приличия и максимально ласково, совсем не так, как обещали пыльные книги про этих ночных тварей.
Арига понимающе, не произнося ни слова, успокаивал рыдающий и дрожащий комочек собственным теплом, позволяя вдоволь выплакаться. Давненько стройные и изящные «комочки» не искали утешения в его руках. Если быть точнее — то никогда. Девственником он, естественно, не был (это же Орен — порочнейшее королевство!), но и множеством романов похвастаться тоже не мог. А тут — маленькая аристократка, с неповторимыми каштановыми кудрями, нежная, напуганная и отчаявшаяся, которая инстинктивно прижалась к нему, отчего оба его сердца колотились намного быстрее, чем обычно. Вот только теплую симпатию, что уже стала разливаться внутри души, Эш решил уничтожить, пока не стало поздно. Уроды никогда не получают принцесс в жестокой реальности, особенно такие уроды, как представители его расы. Несколько недель сладкой иллюзии на время беременности он точно получит, но не больше. Нельзя забывать — девушка здесь исключительно ради крупного вознаграждения, и не более того.
— Вы устали. И голодны, я могу приготовить вам что-нибудь, — осторожно обратился Эштен, когда всхлипывания стали стихать.
— Я не ем ящериц… мышей и сырую рыбу, — шмыгнув носиком, пробормотала Лиа, еще цепляясь за темно-синюю мантию.
— Какое совпадение, я тоже! У меня есть прекрасная ветчина, немножко вчерашнего рагу и много-много гречневой каши со специями. И хлеб. Я просто не знал, что вы придете, поэтому встречаю вас столь скромно, — мягко выпустил из своих объятий и шустро убрал все щупальца под одежду, дабы не смущать.
— Ветчина? — переспросила, утирая красные блестящие глазки. — Ну, если это обычная ветчина, а не какая-нибудь «ветчина для монстров», то я приму ваше предложение, — на ее мокром личике на долю секунды мелькнула тень улыбки, впервые за последнее время.
Есть только одна вещь, что может отвлечь дочку банкира от дурных мыслей и даже вернуть озорной огонек в ее изумрудный взгляд (пусть и ненадолго), и эта вещь — вкусная и питательная еда, с которой, увы, в последнее время были серьезные проблемы.
☆☆☆
За время ужина не произошло ничего особо интересного, если не считать одного факта — Эштен есть отказался. Но гостья, поглощавшая угощения в темпе, как голодный ребенок, не придала этому значения.
Эш смотрел украдкой, как Лиа очень шустро расправлялась с его запасами и как чуть не давилась бутербродом, будто не ела уже несколько дней. Она и правда нуждается в помощи, судя по всему, раз решилась на столь отчаянный шаг — выносить потомство от какого-то сине-зеленого существа с отростками. А ведь эта девчушка точно была состоятельна когда-то, возможно, что и работать не умеет совсем, раз ее руки такие светлые, аккуратные, без мозолей — просто руки графини или маркизы, ничего тяжелее серебряной вилки и веера никогда раньше не державшие.
— Я все обдумал. Я заключу контракт с вами. Условия прежние. 100 золотых и полный пансион. Вы можете остаться здесь, прямо с сегодняшнего дня. Если хотите, конечно. У меня для будущей мамы наших детей уже готова комната, — начал арига, разрывая неловкую тишину, царившую на кухне.
Лиа замерла с кусочком хлеба в руках на несколько секунд. Что ж, этот обходительный субъект, правильный до кончиков щупов, стремился все сделать по закону, и в этом огромный плюс. Значит — в подвале не закроет, приковав к стене. Наверное.
— Я надеюсь, вы не только с виду так милы и добродушны и мы обойдемся без грубости и насилия. А я, в свою очередь, сделаю все, что вы скажете, как послушная ученица и постараюсь сдерживать свои эмоции впредь. Ведь это книжка все стерпит, но на деле женский организм весьма хрупок, — обратилась Лианейн весьма учтивым голосом.
Арига весь сжался, потеряв сразу сантиметров двадцать, цвет его кожи тоже изменился, на светло-бирюзовый, а в глазах без труда можно было разглядеть непонятную боль и ужас, словно фраза малышки ударила с размаху в самое сердце острым ножом, который потом еще и провернули. Лиа моментально запнулась, пытаясь разобраться в реакции собеседника. Вот, честное слово, жевать лучше, чем говорить!
— Я знаю. Я понимаю ваши опасения. Но я буду осторожен с вами настолько, насколько это вообще возможно, — говорил он довольно тихо и практически мертвым голосом.
— Простите… Я вас чем-то расстроила?
— Нет-нет, все хорошо, — натянуто улыбнулся, медленно меняя цвет на свой естественный, темно-бирюзовый, и вновь стал высоким, как прежде. — Не хотите посмотреть вашу новую комнату? Если вы поужинали, конечно.
— Хочу! — Лианейн выскочила из-за стола, машинально убирая на ходу непослушные кудряшки, что все рвались закрыть ее личико, и подхватив свою поношенную сумку, бодро зашагала за хозяином дома. Вот теперь в нем совершенно не чувствовалось никакой опасности. Лишь странная боль и одиночество.
— Сколько всего арига живет в столице? — оказавшись в темном коридоре, пронизанном неизвестностью, девчушка машинально ухватилась за мантию нового знакомого, надеясь, что он не заметит этого. А если и заметит, то не рассердится сильно.
— Я один. Подобных мне больше нет. Нигде.
Конечно же, Эштен все почувствовал и уже через секунду осторожно взял за руку спутницу, ведя ее по своим скромным владениям. Нет, она не попыталась вырваться из объятий его пальцев, хоть и мелькнула такая мысль в первые секунды. Странно, ладонь чудища теплая и почему-то трогательная, совсем не была мерзкой или склизкой. На ощупь — ну совсем человеческая, а то и лучше немножко.
— То есть… вы последний представитель вида? Но ведь написано, что…— удивленно пробормотала Лиа с нотками неподдельного сочувствия в голосе, сжимая руку чуть сильнее. Собеседник сделал небольшую паузу в разговоре, столь неприятном для него, но не замедлился даже на мгновение. — Простите, это как-то бестактно с моей стороны…
— Если вы про энциклопедию «Орен и его созданные расы», то эта ширпотребная книженция — плод фантазии озабоченных авторов, а не научный труд, — не оборачиваясь, слегка рассерженно заявил монстр. — Мы пришли. Подождите немного, расшторю окна, а то там довольно мрачно.
Эш отворил дверь и скрылся в полумраке, шелестя мантией, уже через секунду в комнату радостно ворвался дневной свет, так что Лиа без труда смогла рассмотреть вполне скромное, но чистое убранство. У прислуги в ее доме были точно такие же аккуратные каморки с простенькими шкафчиками и односпальной монастырской кроватью, хотя нет, их комнаты все же чуть больше и чуть богаче, чем предлагал ее наниматель. Прекрасно, эти «хоромы» намного лучше подвала, которого малышка опасалась. Здесь, по крайней мере, все достойно и очень тепло.