Иногда в тумане над пропастью все же скрывается канатная дорога, а один-единственный шаг вперед может стать самым правильным за всю жизнь. Иногда… Но, если не сделаешь этот шаг, никогда не узнаешь.
«Я принимаю твое предложение».
И пусть целый мир катится в бездну, и пусть я буду на каждом шаге спотыкаться о но… Главное, я буду со Стасом. Я попытаюсь сделать сказку реальностью.
***
Все утро то и дело перечитывала эсэмэску от Стаса и глупо улыбалась, когда девчонки весело подмигивали, попивая растворимый кофе в пакетиках.
«Я знал, что ты сумасшедшая. Обещаю, ты не пожалеешь».
И я нисколько не жалела, что все-таки решилась на такой поступок. И пусть в нем были виноваты девчонки и мартини, но он на сто процентов ощущался правильным. Страшно ли отказаться от всего и рвануть в другую страну с почти незнакомым человеком? До безумия страшно, но кто знает, что в головах у этих сумасшедших…
– Филатова? Ну-ка, зайди ко мне в кабинет, – прозвучало за моей спиной сродни приговору.
Девчонки тоже оглянулись и замедлились, но их уже ждал наш рабочий микроавтобус, а опаздывать к важным клиентам ни в коем случае нельзя – это нерушимое правило нашей фирмы. За такое быстро увольняют.
Пока шла, думала над тем, что Мегере Анатольевне от меня нужно. Ничего противозаконного не делала, на работу мою никто не жаловался, тогда что? Попа сжималась в неконтролируемом страхе. Всегда так было, когда эта женщина появлялась на горизонте. Словно директриса из нашей школы – такая же непредсказуемая и неприятная. Конечно, до нее могли дойти слухи о том, что я увольняюсь. Тогда это все объясняет, и не стоит затягивать с написанием заявления до вечера…
Что удивило, дверь передо мной открыли, но никакого уважения в этом жесте не было. О том, что я конкретно попала, поняла уже тогда, когда все та же створка за моей спиной захлопнулась, отрезая единственный выход, а Мегера Анатольевна так и осталась в коридоре.
– Не скажу, что утро доброе. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, Настенька. Нам есть о чем поговорить…
Передо мной в кресле начальницы сидела статная женщина лет сорока пяти. Она выглядела дорого и роскошно, но засевшие морщинки в уголках ее глаз выдавали истинный возраст. Ее поза казалась чересчур вальяжной, и это несколько задевало. Неприятно коробила и ее возвышенность. Несмотря на то, что я стояла, казалось, что она смотрит на меня сверху вниз.
– Простите, мы знакомы? – не торопилась садиться на стул около рабочего стола. Чем дальше стою, тем больше шансов уйти.
– Стыдно не знать хозяйку, деточка. – Она резко подалась вперед, сверкая синими глазищами, да только жаль, мне уже отступать было некуда.
– Вы что-то путаете. Я не собака, чтобы у меня была хозяйка. Такое сравнение неприемлемо. – Не понимала, чего от меня хотят, однако уже догадывалась, что передо мной в это утро предстала мама Стаса.
– Верно-верно, не стоит обижаться на меня. Мне совсем не хочется ругаться с тобой, но, видишь ли, в прошедшие дни у меня появилась проблема. Проблема в твоем лице. – Она наигранно улыбалась, а у меня создавалось ощущение, что эта женщина не прочь меня придушить. Вот прямо сейчас.
– Не понимаю…
– Все ты прекрасно понимаешь, вертихвостка. Ты же не думала, что в моем доме нет камер видеонаблюдения? Да и добрые люди поведали о том, как ты проводишь с моим сыном дни и ночи. Неужели ты правда считаешь, что нужна ему? У него таких, как ты, сотни на каждый день. – Каждое слово больно врезалось в сердце.
– Это не ваше дело. – Поздно скрываться и врать, когда партия в покер уже сыграна.
– О, как раз таки мое. Стало моим, когда моя надежда и опора вдруг решила бросить меня и отказаться от бизнеса. Сначала я не понимала причин такого кардинального решения, но теперь отчетливо вижу. И знаешь, я не дам тебе разрушить его жизнь.
– А вы не думали, что ваш сын уже вырос и не нуждается в вашей опеке? Стас в состоянии сам принимать решения и…
– Не собираюсь слушать этот бред. В глупости мужчины всегда виновата женщина, и другого не дано. И вот как мы поступим. Сегодня же ты уволишься без отработки. Я дам тебе денег – ты столько навряд ли видела в своей детдомовской жизни. Уедешь из города и заживешь припеваючи где-нибудь далеко отсюда.
Создавалось ощущение, что я иду по минному полю, а вокруг меня с неведомой периодичностью одна за другой взрываются бомбы. Ну не может так не везти! За черной полосой всегда идет белая. Конечно, если это не лошадь.
– С чего бы? – ощутимо трясло, но я шла наперекор, потому что никто не может указывать мне, как жить. – Если вас не устраивает качество моей работы, увольняйте, но на этом все.