Когда до боли сжал плечи, застонала. Не ожидала подвоха. Спускался к запястьям, но, дойдя до них, резко вздернул мои руки вверх, заставляя прижаться к стеклу не только ладонями, но и грудью. Холодная поверхность нисколько не остудила пыл.
– Такая податливая… – сжимал бедра.
Выгибалась в спине, ощущая короткие поцелуи на обнаженной коже. Спускался все ниже, а потом и вовсе присел на одно колено, рассматривая меня, словно именитый художник картину в музее. Лишь бы не заметил подделку.
– У тебя ноги дрожат.
Ноги? Да у меня колени подгибались, грозя вывернуться в другую сторону, как у кузнечика. Твердо стояла на шпильках, но тем не менее тряслась. Адреналин прошивал насквозь, разгоняя кровь, заставляя ее стыдливой краской прилипнуть к щекам.
Платье упало к ногам, а я осталась лишь в стрингах и туфлях. Три тонкие веревочки отделяли меня от секса. Никогда не была дурой и прекрасно понимала, к чему ведет эта игра, но почему бы и нет? Почему бы не распрощаться с девственностью вот так – с приятным незнакомцем, которого больше никогда не увижу? Столько слышала про первый раз от подруг, но их рассказы навевали лишь страх.
«Мать, тебе уже двадцать! – наседала Лиза. – Ты наносишь вред своему организму, лишая его естественного процесса!»
«Ты хочешь остаться старой девой?» – возмущалась Наташка, которая первая распрощалась с невинностью.
«Это очень приятно. Правда-правда», – краснела Алиса, пряча не только взгляд, но и улыбку.
Естественно, уже думала над этим вопросом. Даже противозачаточные начала пить и к Андрею приглядывалась – официанту из нашей фирмы. Хороший паренек. Да и гуляли вместе. В кино водил и в кафешку. Лизка рекомендовала брать, пока тепленький, но… Так бывает, знаете? Симпатичный, общительный, обходительный, но не мое. Он не вызывал во мне ярких эмоций, а мне хотелось сумасшествия.
– Хочу попробовать тебя на вкус. – Оглаживал ягодицы, сжимал, чуть прикусывая зубами.
Облокотившись на руки, опустила голову и закрыла веки. По сути, нечего терять. Не хочется отстраниться, не хочется сбежать, не хочется залепить пощечину, хотя надо бы. Я не фарфоровая кукла и не неженка. Это мой себе подарок на день рождения, так почему бы и нет?
Ниточки стрингов царапали воспаленную кожу, а я не собиралась останавливать мужчину. Каждое его касание чувствовала так остро, так неоспоримо, словно мы сейчас делали самые правильные на свете вещи.
– Горячая девочка… – его голос пробирал, продирался в самую суть, резонируя с моим телом. Уже не принадлежала себе, когда его пальцы уверенно касались клитора. Сходила с ума, пребывая не в этой комнате, не в этом городе и даже не на этой планете.
Это была не я. Не я бесстыдно выгибалась навстречу губам и языку, которые беззастенчиво изучали влагалище. Не я стонала и прикусывала губы, пытаясь устоять на месте. Не я царапала ногтями панорамное окно, мельком рассматривая оседающую на город ночь. Не я.
– Такая чувственная…
Один вдох на двоих. Один выдох. Переплел наши пальцы.
Зажата между ним и стеклом, но безмерно свободна. Настолько свободной не ощущала себя еще ни разу.
Протяжный стон, дикий крик, тихий всхлип – все это я. Больше не было мягкости, не было нежности, только буря страсти, которая сносила все замки к чертовой матери. Там, за окном, начинался настоящий ливень – первый в этом году. Капли падали прямо на снег, и, скорее всего, к утру все встанет плотной коркой, а может быть, и растает, как таяла я в объятиях незнакомца.
Кратковременная боль слишком быстро сменилась водопадом наслаждения. Все внутри пульсировало, собиралось в единый комок, готовый вот-вот взорваться. Остро чувствовала, как неприятное давление снижается, а мышцы постепенно расслабляются, подстраиваясь под крепкий член. Стыд? Нет, не слышали.
Мужчина не держал единый ритм. То вдалбливался глубоко и мощно, подводя почти к самому пику, то замедлялся, входя отрывисто. Словно играл на моих эмоциях. Разочарованно стонала, когда прерывался, а до оргазма оставалось совсем чуть-чуть. Слышала его тихие смешки. Если наказывал, то за что?
Горела в объятиях будто факел, разгораясь сильнее от каждого рваного выдоха, от каждого слова, произнесенного шепотом. Хотелось развернуться и укусить! Опрокинуть на постель или прямо на пол и дорваться уже до желаемого, но тогда бы это точно была не я. Приковать мужчину наручниками к кровати – это к Наташе.
Когда в очередной раз мы остановились на самом вкусном, я разозлилась. Нет, серьезно разозлилась. Покрепче ухватившись за руки мужчины, сильнее прижала их к стеклу, а сама резко ударила ягодицами.