— Это он тебе так сказал?
— Нет, он так себя вёл. И что такого необычного в том, что два человека просто понравились друг другу? С первого дня, может даже с первого взгляда. Тебе с твоим холодным сердцем никогда не понять. С твоей практичностью. И с твоей паранойей, — она выбрасывала в него фразы как ядовитых змей из корзины. Шипя и извиваясь, они скользили по столу и всё же достигали цели. Больно.
— Может быть у меня и паранойя, но это не просто парень. Это Савойский. Тот, кому всё в этой жизни досталось даром. Просто так. Отец, мать, богатство, целая империя. Всё, чего бы он ни пожелал, у него уже было.
— И ты считаешь, что он в этом виноват? Что он вообще в чём-то виноват, раз ему повезло родиться в состоятельной семье? — её губы презрительно скривились.
Он знает, что она сейчас скажет, что не ему решать кто и чего заслуживает в этой жизни, но она ошибается.
— Он виноват в том, что вырос слабым и мягкотелым.
Красная лампочка замигала на коммутаторе. Наверно, нотариус, но пусть подождёт.
— А ты, значит, считаешь доброту слабостью, а порядочность бесхребетностью? Считаешь, в жизни есть место только таким как ты?
— В жизни есть место всем, и сирым, и убогим. Но рыбные места занимают только упрямые и сильные. Думаешь, он будет за тебя бороться? Уверен, он тут же убежал, поджав хвост.
Она молчала, стиснув зубы, но Кайрат видел насколько он прав.
— Я забрал у него мать, забрал у него отца, не сегодня завтра его бизнес тоже станет моим. Но тебя ему у меня не отнять.
— Я не твоя собственность.
— Ты — моя семья. И закончим на этом.
Он поднял трубку.
— Кайрат Маратович, — взволнованный голос Марины. — Тут у нас такая ситуация. На проходной стоит мэр города, и настаивает на разговоре с вами, а охрана его не пропускает без вашего разрешения. Вы будете разговаривать с мэром?
— С каким мэром? — Она там обкурилась что ли?
— Мэр города, Шаталин Юрий Борисович, — начала повторять Марина, — стоит на проходной и просит личной встречи.
— Твою мать, Марина, конечно, пропускайте немедленно! Нет, стой, я сейчас сам спущусь.
Он подорвался, чуть не забыв про сестру.
— Так, сиди здесь, никуда не уходи, — ткнул он в стол пальцем. — Какого хрена надо от меня мэру, ума не приложу.
Этот сраный лифт не ехал, он полз как заспанная черепаха. Кайрат успел рассмотреть свою рожу во всей красе. Потрогал разбитую губу. «Чёрт бы побрал этого Савойского! Мэр припёрся, сам, а я в таком виде».
Он проскочил через турникет, злобно глянув на охрану.
— Юрий Борисович, здравствуйте! Извините за недоразумение.
— Ну, почему же недоразумение, — крепко, прямо-таки дружески пожал он протянутую Кайратом руку. — У серьёзной компании должна быть серьёзная защита. Уважаю людей, относящихся к своим обязанностям ответственно.
Кайрат направил его рукой в сторону лифта, и этот подтянутый, седовласый и очень располагающий к себе мужчина прошёл в кабину в компании двух молчаливых сопровождающих.
— Вижу вы не понимаете по какому поводу я у вас? — спросил он, входя в кабинет.
— Даже не догадываюсь, — признался Кайрат. — Чай, кофе?
— Ничего не надо, — остановил он его рукой. — Я не на долго.
Данка робко кивнула: «Здравствуйте!» и хотела выскочить за дверь, но мэр и её остановил:
— Нет, нет, я не на долго. Я, правда, по глубоко личному вопросу, — он вопросительно посмотрел на Кайрата, не возражает ли он против присутствия девушки.
— Моя сестра, Дана, — представил её Кайрат.
— Правда? — обрадовался мэр. — Тогда тем более не уходите.
Он ощупал себя по карманам и извлёк телефон.
— Хочу тебе кое-что показать.
Он потыкал по кнопкам и повернул экран так, чтобы он был виден Кайрату. На дисплее смартфона воспроизводилось то самое видео с «Беладжо», где парень подставил свою машину под удар BMW. Мэр остановил ролик в тот самый момент, когда машины столкнулись.
— Знаешь, кто это? — он ткнул пальцем в собачку.
Под его серьёзным взглядом Кайрат отрицательно покачал головой.
— Это Моська, моя собака. А это, — он показал на девчонку в капюшоне, — Анька, моя дочь. Моя единственная дочь.
В его глазах заблестели слёзы. Он небрежно вытер их рукой.