Он запахнул поплотнее пальто и переключился на дорогу. Они, наконец, подъезжали.
Господин Филатов не умел быть любезным от слова «совсем». Глядя на его землистое лицо Кощея Бессмертного, хотелось похлопать по плечу Дейла Карнеги или ещё кого из идейных вдохновителей, призывающих всем нравиться и, показывая пальцем в банковский счёт Александра Владимировича, воскликнуть: «Где-то вы нас на… ставляли неправильно!»
Банкир не встречал Кайрата у порога, не поднялся с кресла при его появлении и вообще делал вид, что дверь открылась сквозняком. Но Кайрат не был гордым. Он выполнил все положенные ритуалы гостя в канун праздника и с беззаботным видом уселся в другом конце гостиной.
Его внимание привлёк забытый на диване женский журнал, и шелестя страницами, он непроизвольно отметил, что и ёлка у мэра была повыше, и сам мэр человек приветливый, да и дочка у него умнее. Хотя Кристина, спустившаяся по массивной мраморной лестнице, сияла драгоценностями и улыбками как принцесса.
— Привет! Ты просто сногсшибательна, — развёл руками Кайрат, поднимаясь ей на встречу.
— Спасибо за подарки! Очень красивый новогодний букет. Маме тоже очень понравился, — Девушка поблагодарила суховато и оглянулась на лестницу. — Она сейчас спустится и будем обедать.
— Очень рад, что понравилось. Вашим изысканным вкусам трудно угодить. Мне кажется или ты расстроилась?
— Вовсе нет. Но я ждала кое-что обещанное.
— Мы же не будем дарить всё до наступления Нового года? Твой настоящий подарок будет ждать тебя до боя курантов под ёлкой.
К счастью, Кайрат не собирался при этом присутствовать и смотреть на недожёванную брокколи, выпадающую из открытого рта господина Филатова при виде его открытки.
— А я свой хочу подарить сейчас, — пританцовывала она от нетерпения. — Мама, Кайрат приехал!
Женщина спустилась медленно, с достоинством скользя по перилам жилистой рукой, и губы её растянулись в подобие улыбки от приветствия Кайрата, вежливо клюнувшего её в эту жёсткую руку.
— Мама, можно мне подарить Кайрату свой подарок уже сейчас? Или лучше после обеда?
Кайрат боялся и предположить, что это может быть, но столько суеты вокруг глупого подарка его порядком раздражало.
— Думаю, оставь на потом, — коварно улыбнулась женщина Кайрату, и он подумал, что расстроиться, если это окажется не зловонная бомба.
Накрытый белоснежной скатертью стол, накрахмаленные салфетки, свечи в замысловатых подсвечниках на рождественскую тематику, еловые веночки, блестящие шишки, румяные пенопластовые яблочки. Всё это на фоне вышколенной прислуги казалось Кайрату ещё большим сюром, чем выпученные глаза с красными прожилками сосудов, увиденные им сегодня в музее.
Господину Филатову словно вставили в одно место кол, и он боялся шелохнуться. Его жена тоже выглядела как надутая через соломинку лягушка, пуча глаза на дочь. А Кристину вдруг прорвало как мешок с зерном.
— Тогда папа не знал, что у него лопнул аппендицит, но он закончил эти переговоры и заработал свой первый миллион, — довольная собой, подвела итог Кристина.
Кайрат уже перестал загибать пальцы, считая сколько правил ведения застольной беседы она нарушила, когда она вдруг добавила:
— И проклятые мусульмане ещё занесли ему в больнице какую-то инфекцию.
— Вы очень мужественный человек, — обратился Кайрат к банкиру.
— Просто дурак, едва не сдохший от перитонита, — ответил Филатов, рассверливая его взглядом как дыру в стене. — Но с того случая я сильно пересмотрел свои взгляды на жизнь. Здоровьем не стоит рисковать ради денег, потому что его не купишь, им можно только расплачиваться.
— Здоровье дороже денег, — в свойственной ей манере поддержала отца Кристина.
— Но с тобой я согласен, — обратился он к Кайрату. — Бедность — это лень.
«А англичане сейчас говорили бы о садоводстве» — с тоской подумал Кайрат. Ему не хотелось говорить о деньгах и болезнях, не хотелось и спорить про бедность. Но глядя на изнурённого диетами главу банка, Кайрат догадывался как актуальны в их семье эти первые две темы.