«Что ж, Элизабет Эштон, ты сама напросилась! Берегись, неразумная девица. Ты еще пожалеешь, что бросила мне вызов.»
Мои губы растянулись в плотоядной усмешке. «О да, совсем скоро гордячка распрощается со своим целомудрием и благоразумием. Я превращу ее жизнь в настоящий ад… из которого она не захочет выбираться!»
Было не до церемоний, когда внутри бушевал ураган. Сейчас мне позарез нужно было выпить. Иначе я не ручался за себя.
Резко распахнув дверь кабинета, я застыл на пороге. В нос ударил крепкий аромат бренди и сигарного дыма. Вот так встреча! Лучано, мать его, Гаспарини.
— Какого черта ты ещё здесь?
— Маркооо! — радостно взревел он, размахивая непочатой бутылкой бренди. — Ну наконец-то! А я уж думал, ты там до вечера застрял. Как прошло? Надеюсь, эта твоя англичаночка не сильно выделывалась?
Я молча прошел к столу, рухнул в кресло. Кожаная обивка скрипнула под тяжестью моего тела. В голове шумело, виски ломило. Вот ведь угораздило с утра пораньше…
— Налей лучше, — буркнул я, кивнув на бутылку. — Тогда и поговорим.
Лучано расплылся в ухмылке и, ловко откупорив бренди, плеснул янтарную жидкость в бокалы. Терпкий аромат защекотал ноздри. Один бокал он протянул мне, другой взял сам.
— Ну, будем! — провозгласил Лучано, чокаясь. Хрусталь тонко зазвенел. — За твою блистательную победу над неразумной девицей! Уверен, ты развел ее как младенца. Недаром Марко Альвизе считается непревзойденным мастером обольщения и убеждения.
Я только скрипнул зубами, залпом осушая бокал. Крепкий напиток обжег горло, приятным теплом разлился по телу.
— Вот только не надо петь дифирамбы моим талантам, — процедил я. — Эта чертова англичанка наотрез отказалась подписывать отказ от наследства. И даже слышать не желает о денежной компенсации!
Лучано поперхнулся бренди и неверующе уставился на меня:
— Чего? Да ты шутишь! Какая-то юная мисс посмела отказать самому Марко Альвизе? Немыслимо! И что же она надумала?
— А то, — мрачно обронил я, наливая еще порцию спиртного. — Явится сегодня в палаццо и намерена лично вступить в права наследства. Будет жить здесь и управлять всем, понимаешь? Моя обитель разврата отныне приютит благочестивую английскую розу, мать ее за ногу!
Лучано присвистнул и покачал головой:
— Ничего себе заявочки! Да уж, влипли мы по уши. Слушай, а что если эта твоя благочестивая роза возьмет да и разгонит всех наших красоток к чертовой матери? Прикажет им паковать чемоданы и на выход, а сама тут кружок вышивания откроет или, того хлеще, чайный салон для благородных девиц! Представляешь, что тогда будет с нашим бизнесом? Это ж полный крах!
Бокал брызнул осколками, когда я с размаху швырнул его об стену. В ушах звенело, грудь ходила ходуном. Медленно поднявшись, я в упор глянул на онемевшего Лучано. От моего взгляда ему стало явно не по себе.
— Значит, чайный дом? — процедил я, делая шаг вперед. Внутри клокотала ярость, мешаясь с горьким разочарованием. — Спасибо за совет, друг. Ценю твою поддержку.
Лучано судорожно сглотнул, на его высоком лбу выступили капельки пота. Он знал, на что я способен в гневе, и явно не хотел оказаться на месте строптивой англичанки. Но, как истинный друг и деловой партнер, готов был поддержать любое мое решение. Тем более, когда на кону стояли наши общие интересы.
— Марко, дружище, я в деле! — горячо воскликнул он, порывисто вскакивая. — Что бы ты ни задумал, я с тобой.
Я одобрительно хлопнул Лучано по плечу. Вот за что я ценил этого пройдоху — за вовремя проявленную инициативу и готовность идти до конца. С таким союзником не страшны никакие своенравные девицы. Даже если они из высшего света и с безупречной репутацией.
Вот только нельзя терять голову. Похоть — это одно, а расчет — совсем другое. Сейчас мне нужна ясность ума, а не мысли о том, как затащить Элизабет в постель. Соблазнов и без того будет предостаточно — палаццо недаром слывет обителью разврата. Кстати об этом…
Пора готовиться к приезду строптивой гостьи. Встретить ее нужно так, чтобы земля ушла из-под ног. Буквально. В голове начал созревать план.
— Что думаешь делать? — с любопытством спросил Лучано.
Я загадочно ухмыльнулся:
— Увидишь… А пока тебе лучше поспешить в контору и попробовать уговорить ее продать мне палаццо.
— А если она будет непреклонна? — нахмурился Лучано.
Тогда прочитаешь ей особые условия, оставленные Беатрис, — я многозначительно подмигнул. — Уверен, после этого мисс Эштон будет более сговорчивой. По крайней мере, призадумается, во что ввязывается.