Всю дорогу до гостиницы лорд Уэстбрук занимал нас увлекательной беседой, демонстрируя незаурядный ум, рассудительность и отличные манеры. Расспрашивал о цели нашего визита, шутил, рассказывал забавные истории из жизни. Его мягкий голос и добрая улыбка понемногу развеивали мою тревогу.
У дверей гостиницы он галантно поклонился, прощаясь.
— Что ж, леди Элизабет, я рад, что смог помочь вам в затруднительном положении. Быть может… вы составите мне компанию за утренним кофе? Обещаю увлекательную беседу и занимательные факты о Венеции!
— Благодарю за любезное приглашение, лорд Уэстбрук, — произнесла я с учтивой улыбкой, стараясь скрыть охватившее меня смятение. — Ваше общество было бы чрезвычайно приятным, но боюсь, завтра мне предстоит множество неотложных дел. Визит к поверенному, вступление в права наследования, встречи с нотариусом… Я никак не могу позволить себе развлечения, пока не улажу все формальности.
На лице Кристиана промелькнула тень разочарования, но он тут же взял себя в руки и понимающе кивнул.
— Да, разумеется, леди Элизабет. Дела прежде всего, — галантно согласился он. — Что ж, не смею вас больше задерживать. Надеюсь, вы справитесь со всеми задачами как можно скорее. И все же знайте — мое приглашение остается в силе. Если вдруг выдастся свободная минутка или вам понадобится дружеский совет — я всегда к вашим услугам.
— Вы очень добры, лорд Уэстбрук! — искренне поблагодарила я. — Непременно дам вам знать, если мне потребуется помощь или… захочется обсудить последние венецианские сплетни за чашечкой кофе.
Мы обменялись понимающими улыбками и распрощались. Провожая взглядом удаляющуюся статную фигуру, я ощутила какое-то странное чувство. Радость от встречи с приятным человеком мешалась в моей душе с необъяснимой тревогой и сожалением. Словно мое сердце пыталось о чем-то предупредить меня, а разум отказывался слушать.
Решительно тряхнув головой, я отогнала непрошеные мысли. Сейчас не время для глупых фантазий! Меня ждут неотложные дела и трудные решения.
Бросив последний задумчивый взгляд на ночную улицу, я поспешила в гостиницу.
Оказавшись наконец в своем номере, я без сил опустилась на кровать. Обстановка вокруг, хоть и довольно скромная, сейчас казалась мне верхом роскоши и комфорта после пережитых злоключений. Небольшая комнатка была чистой и уютной: две узкие, но опрятно застеленные кровати, простой деревянный стол, пара стульев, комод и туалетный столик с зеркалом в слегка потертой раме. Светлые обои в мелкий цветочек придавали номеру домашний вид, а из приоткрытого окна веяло свежестью.
Ханна поставила наш скромный саквояж на пол и принялась распаковывать вещи. К счастью, в спешке мы его не потеряли.
После служанка засуетилась, помогая мне снять верхнее платье и распустить шнуровку на спине лифа. Но даже оставшись в одной тонкой сорочке, я все равно задыхалась, словно удавка стягивала горло. Воспоминания о чудовищном притоне мотыльками метались в голове, вспыхивали под веками чередой непристойных картин. Я сжала виски, пытаясь прогнать навязчивые образы. Какой стыд, какой позор! Подумать только, моя любимая тетя послала меня в этот вертеп разврата! Зачем, ну зачем⁈
Вскочив, я в волнении заметалась по комнате. Ханна испуганно следила за мной, приложив ладонь к губам.
— Миледи, что же нам теперь делать? — пролепетала она. — Неужели синьора Беатрис и в самом деле…
— Ни слова больше! — резко оборвала я, не в силах слышать страшные догадки. — Я не верю, не хочу верить, что тетя имеет какое-то отношение к этому притону! Наверняка здесь какая-то ужасная ошибка!
Служанка смолкла, опустив глаза. Я глубоко вздохнула, пытаясь совладать с нервной дрожью. Так, Элизабет, возьми себя в руки! Истерикой делу не поможешь. Нужно срочно решить, что делать дальше.
— Мы уезжаем, Ханна, — твердо произнесла я. — Завтра же, с первыми лучами солнца. Я не желаю более оставаться в этом греховном городе! Венеция отравлена пороком, здесь на каждом шагу таятся обман и искушения. А уж это загадочное наследство, да будет оно трижды проклято! Теперь я отлично понимаю весь этот туман и недомолвки в письме тети. Будь я проклята, если приму хоть шиллинг от нее после всего случившегося!
— Но как же быть с поверенным, миледи? — робко спросила Ханна. — Разве вы не должны с ним встретиться, подписать какие-то бумаги?
— К черту бумаги! — сорвалась я. — Лучше вернусь домой нищей приживалкой, чем буду иметь дело с этими грязными делишками! Мое доброе имя дороже любых денег. И раз уж леди Беатрис посчитала, что может купить мою честь и готовность участвовать во всем этом непотребстве, то она просчиталась! А я умываю руки.