Сирена не понимала, зачем ему понадобилось тащить ее с собой, если муж не питал к ней привязанности и постоянно бубнил, что от такой жены одни хлопоты. С невеселыми мыслями она наконец заметила в отдалении лагерь Вашингтона. Ее и без того унылое настроение упало до низшей отметки при виде потрепанных, павших духом солдат. Даже Роджер, с лица которого обычно не сходила улыбка, выглядел хуже некуда.
Младший Грейсон ошеломленно застыл. Неряшливая борода и спутанные черные волосы придавали Трейгеру грозный, почти зловещий вид. Заметив веревки на запястьях и щиколотках Сирены, Роджер поинтересовался, не скрывая своего неодобрения:
– Ты что, завел себе рабыню?
Лицо Трейгера казалось высеченным из гранита, когда он остановил на брате тяжелый взгляд.
– Просто я ей не доверяю. Хватит с меня трюков с исчезновениями, да и не в том я настроении, чтобы снова мотаться за ней прямиком в ад и обратно…
Роджер иронически усмехнулся:
– Понятно. У тебя такой вид, будто тебя изрядно подпалили. Неудивительно, что ты несколько раздражен.
– Я не настроен терпеть твои насмешки. Где Вашингтон?
Роджер показал на здание, служившее новой штаб-квартирой.
– Генерал только что вернулся с совещания, и настроение у него под стать твоему.
Трейгер снял с седла свою пленницу и вручил ее брату.
– Найди помещение для Сирены и не спускай с нее глаз, пока я не вернусь.
– Из разведчика да в няньки. – Лукаво усмехнувшись, Роджер подмигнул своей невестке. – Кое-кто, возможно, решит, что меня разжаловали, но лично я не стану жаловаться на судьбу. При условии, конечно, что ты пожелаешь ванну и массаж для восстановления кровообращения.
Успевший сделать пару шагов Трейгер резко повернулся и наградил его взглядом, способным испепелить кого угодно, но только не родного брата.
– Ты испытываешь мое терпение, Роджер.
– Это была шутка, – огрызнулся тот, выведенный из себя поведением Трейгера, напоминавшего скорпиона, которому невтерпеж вонзить в кого-нибудь жало.
– Надеюсь, что так!
Сирена облегченно вздохнула. Ей казалось, что она задерживала дыхание последние две недели, пока Трейгер изрыгал пламя.
– Не знаю, что хуже: сражаться с британской пехотой или терпеть раздражительный нрав Трейгера.
Роджер сочувственно улыбнулся и обнял ее за талию.
– Похоже, тебе пришлось несладко. Не представляю, почему брат решил тебя связать. – Он повел ее к дому медленно, чтобы Сирена могла размять онемевшие после долгой скачки ноги. – Не могу понять, что нашло на твоего мужа. Последние месяцы он сам не свой.
– Дело в том, что Трейгер презирает меня, а наш нелепый брак доводит его до белого каления, – уныло пробормотала Сирена.
Во время их мучительного путешествия она самым тщательным образом все продумала и пришла к неутешительному выводу. Трейгер терзается, поскольку, связавшись с ней, взял на себя ответственность за ее безопасность. В минуту помрачения рассудка он поступил благородно, женившись на беглянке. Но теперь понял, какую совершил ошибку, и сожалеет о своем поступке. Будучи человеком слова, Трейгер не может нарушить брачные обеты, несмотря на то что они оба несчастны. Было бы намного лучше, если бы муж позволил ей остаться в поместье.
Роджер внимательно слушал, пытаясь вникнуть в ее доводы.
– Не думаю, что причина в этом, Сирена. Я заметил перемену в нем еще в начале осени, но с каждым днем брат становится все хуже. Я начинаю думать, что проблема Трейгера в нем самом. Ему трудно смириться с правдой.
Сирена промолчала, хотя и не была уверена, что правильно поняла Роджера. В дверях спальни она устало улыбнулась.
– Тебе незачем здесь оставаться. В данный момент я не собираюсь бежать. Все, о чем я мечтаю, так это о горячей ванне и пуховой перине.
– Но Трейгер сказал…
Сирена подняла руку, пресекая его возражения.
– Даю слово, Роджер, – пообещала она. – Я не доставлю тебе хлопот.
Со вздохом смирения Роджер галантно поклонился и отправился вниз, чтобы распорядиться насчет горячей воды, но столкнулся с разгневанным Трейгером. Его брови сошлись в сплошную линию, серо-стальные глаза превратились в узкие щелки.
– Кто-нибудь намерен здесь выполнять мои распоряжения? – прорычал он. – Похоже, приказы входят тебе в одно ухо и вылетают в другое.
– Сирена дала слово, – заявил Роджер тоном, не уступавшим брату в твердости.
– Дала слово? – Трейгер горько рассмеялся и ринулся мимо Роджера, чуть не сбив его с ног. – Мне следовало догадаться, что, как только эта колдунья направит на тебя свои чары, ты растаешь, не сходя с места. – Он припустил через две ступеньки, торопясь добраться до жены, пока та не успела удрать. – Неужели ни один мужчина не способен устоять перед смазливой девчонкой?!
Сирена потрясенно ахнула и едва успела прикрыть обнаженную грудь, как дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену, взметнув облачко пыли с деревянной обшивки. На пороге стоял разъяренный Трейгер.
– Перед тем как войти, принято стучать. Надеюсь, в будущем ты это учтешь.
Трейгер постучал по открытой двери, нахально скользя взглядом по ее полуобнаженному телу. На его губах появилась едва заметная улыбка, первая за несколько недель.
– Прошу прощения, мадам. – Он вошел в комнату и захлопнул ногой дверь. – Дело в том, что я не рассчитывал здесь кого-либо застать.
– Можешь успокоиться. Я начну строить планы побега не раньше, чем приму ванну и посплю, – язвительно сообщила Сирена и, набросив на плечи пеньюар, принялась раскладывать помятые платья. – Мой преступный мозг работает гораздо эффективнее после мытья и хорошего отдыха.
Созерцая изящные изгибы ее спины, Трейгер чувствовал, как раздражение уступает место желанию. Он словно находился на дыбе, разрываясь между недоверием и неодолимым влечением к Сирене. Неужели ему не о чем думать, кроме как об этой неугомонной особе? Каждая секунда их злосчастного путешествия была для него настоящей пыткой. Трейгер провел долгие часы убеждая себя в том, что Сирена ничем не отличается от других женщин, но всякий раз, стоило коснуться ее, как он поражался силе своего желания.
По ночам, прижимаясь к Сирене, чтобы уберечь ее от зимней стужи, Трейгер скрипел зубами и сжимал кулаки. Он сходил с ума от сжигавшей его страсти, но только укреплялся в своей решимости обойтись без прелестной плутовки. Однако теперь, глядя на водопад медово-золотистых локонов, Трейгер обнаружил, что его тело и разум снова вступили в единоборство. Две недели неутоленного желания заставили вскипеть его кровь. Трейгер слишком устал, постоянно сражаясь со своими чувствами, чтобы начинать все сначала. В жизни есть пара-тройка вещей, изменить которые мужчина не властен, какой бы силой воли он ни обладал.
Сирена нахмурилась, увидев странное выражение на заросшем бородой лице Трейгера. В глазах его появилось непонятное сияние.
– Что-нибудь случилось?
Трейгер накрутил на палец золотистый локон, восхищаясь его шелковистостью.
– Сирена, я…
Стук в дверь прервал его.
– Кто там?
– Вода для ванны, сэр, – отозвался капрал из коридора.
Трейгер удрученно уронил руку, сознавая, что подходящий момент упущен. Он мог поклясться, что если бы заключил сейчас ее в объятия, то не встретил бы сопротивления. Черты Сирены смягчились, она смотрела лукаво, взглядом приглашая разрушить возникшую между ними ледяную стену.
Трейгер молча ждал, пока за ширмой наполнят ванну, и наблюдал, как Сирена грациозно движется по комнате, собирая свои туалетные принадлежности. Когда остались наедине, Сирена, обращая на него не больше внимания, чем на какой-нибудь предмет мебели, сняла пеньюар.
Чего добивается маленькая чертовка, искушая и дразня его? Что потребует за минуты райского блаженства в своих объятиях? Разрешение вернуться в поместье к Веронике? Сколько еще он выдержит, сидя здесь, когда все тело ноет от желания прикоснуться к ней? Проклятие, да Вашингтон давно бы взял в плен всю британскую армию, обратись он за подмогой к Сирене. От ее женских уловок лоялисты, размахивая белыми флагами, мигом оказались бы на коленях.