– Но я люблю тебя. И всегда любила. Конечно, я отправилась в Нью-Йорк, чтобы отомстить за смерть отца. Но помимо этого, я хотела внести свой вклад в дело, за которое ты сражался. Мне нелегко предавать Хау. Узнав его близко, я прониклась к нему симпатией. Однако считаю своим долгом помочь патриотам и отомстить за тех, кто погиб в борьбе за независимость. – Сирена коснулась его руки и почувствовала, как муж вздрогнул. – Веришь ты мне или нет, но в моей жизни никогда не было другого мужчины, и сомневаюсь, что когда-либо будет.
Ее признание было встречено холодным молчанием, от которого леденела душа. Наконец Трейгер медленно повернулся к ней. Взгляд его был жестким, выражение лица – угрюмым.
– Вчера вечером я пришел к тебе совсем не для того, чтобы получить информацию. Я приходил за одной безделицей, которую по глупости тебе доверил. За своим сердцем. Я любил тебя, Сирена. Как же смеешь ты утверждать, что у меня нет причин сомневаться в твоих словах, после того как ты хладнокровно бросила меня и пустилась на поиски Брендона и Оливии? Тебе было удобно считать меня погибшим. Но я не умер, потому что верил: ты меня ждешь. И это помогло мне выжить. Я вырвался из ада, чтобы вернуться к тебе. И что же? Тебя и след простыл! Что дальше, Сирена?
Она слушала Трейгера как завороженная. В его глазах сверкнул злой огонек.
– Тебя снова поманит далекая звезда, и ты растворишься в ночи, оставив меня одного? – Он горько рассмеялся и покачал головой. – Нет, Сирена, я не намерен бесконечно мотаться по белому свету, гоняясь за собственным сердцем. С этим покончено. Я слышал от тебя столько лжи, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Я возвращаюсь к Вашингтону, чтобы сражаться с врагом, который носит красный мундир, а не тысячу разных костюмов и обличий.
Трейгер вышел из кареты и отвязал коня. Захлебываясь слезами и тысячекратно умирая, Сирена смотрела на темневшие на снегу отпечатки копыт, бесконечной цепочкой убегавшие вдаль. Как жить дальше, когда любимый забрал с собой весь ее мир?
Она посмотрела на высившийся перед ней особняк и медленно побрела домой. В голове звенело, сердце сжималось от тоски и боли, в ушах эхом звучали его слова…
Глава 25
Перекинув ноги через подлокотник, Роджер развалился в кресле, потягивая бренди в надежде хоть немного согреться. Удобства в Велли-Фордж оставляли желать лучшего, и трудно было сохранять бодрость духа, видя на каждом шагу оборванных солдат и продуваемые ветром лачуги.
Дни его превратились в бесконечную пытку. Пока Вашингтон разрабатывал стратегию кампании, Роджер учился жить без брата. Прошел месяц со дня засады, когда Сирена так внезапно исчезла, оставив пустоту в его сердце. Роджер хотел последовать за ней, но генерал не позволил ему отлучиться, удерживая рядом и считая, как и Сирена, себя ответственным за гибель Трейгера. «И совершенно напрасно, – размышлял Роджер. – Никто из них не виноват, чего не скажешь обо мне. Если бы я ехал во главе отряда, а не брат…» Роджер пережил это мгновение уже тысячу раз, горько сожалея о том, что не в силах изменить судьбу.
Послышались чьи-то уверенные шаги, дверная ручка медленно повернулась, и краски схлынули с лица Роджера. Он выронил стакан, продолжая сидеть, как в столбняке.
– Я думал, тебя убили, – выдавил Роджер, все еще не веря своим глазам.
– Так оно и было, но теперь мое состояние улучшилось, – усмехнулся Трейгер и тяжело опустился в кресло, вдруг вспомнив, что Сирена прореагировала на его появление точно так же.
Может, ее обморок был вызван тем, что она действительно верила в его смерть. В тот момент Трейгер расценил поведение жены как очередное притворство.
Наконец поверив, что перед ним не призрак, Роджер пристально рассматривал изможденного брата.
– Что случилось? После засады я обшарил каждый дюйм чертовой реки, но не нашел никаких следов.
Трейгер устало улыбнулся.
– Меня несло вниз по течению, пока мне не удалось оседлать проплывавшее мимо бревно. Я вылез из воды и добрался до ближайшей фермы. Добросердечная хозяйка сшила меня из кусков, по ее словам, я был на волосок от смерти.
– Но почему ты не послал нам сообщение?
Роджер чувствовал, как его захлестывает негодование.
Он прошел через ад, терзая себя тем, что не проявил большую предусмотрительность и Трейгер погиб. А он вот, тут как тут! Конечно, Роджер был счастлив видеть брата живым и здоровым, но, черт возьми, Трейгер мог бы избавить его от целого месяца страданий.
– Ради Бога, братец, неужели у тебя совсем нет совести?
– Старая женщина живет одна, и на расстоянии десяти миль там нет ни одной живой души. По-твоему, я мог приказать ей сесть на лошадь и сгонять в Пиксвилл?
– Наверное, нет. – Роджер проглотил ком в горле. – Трейгер, я сказал Сирене, что ты погиб, – произнес он так тихо, что воскресший брат с трудом расслышал его слова.
Трейгер молча ждал. Он не позволил Сирене объясниться, потому что устал от ее бесконечной лжи, но теперь жаждал услышать все, что Роджер мог сообщить.
Плечи Роджера поникли, он уперся локтями в колени и вперил в Трейгера мрачный взгляд.
– Я рассказал Сирене о засаде, о том, что видел, как тебя ранили и как ты утонул. Я попросил ее выйти за меня замуж, чтобы иметь законное право заботиться о ней.
– Как благородно с твоей стороны! Надеюсь, в своем великодушии ты не забыл, что вдове полагается некоторое время скорбеть по супругу, в данном случае не совсем почившему?
– Я всего лишь хотел ее защитить! – заявил Роджер с негодованием.
– Всего лишь? – сухо передразнил его Трейгер. – Да ладно, брат, мне известно, как ты относишься к этой кокетке. Ты бы сам женился на ней, не опереди я тебя.
– Но я всегда знал, что она любит только тебя, – возразил Роджер. – Сирена не обратилась ко мне за утешением, даже когда считала, что потеряла тебя. Я понимал, что она никогда не будет относиться ко мне как к тебе, но готов был смириться с этим. Однако Сирена предпочла уйти. Твоя жена считала себя виновной в твоей гибели, вбила себе в голову, что всех, кто ей дорог, ждет несчастье. Как Натана, ее отца, тебя… – Роджер вздохнул и уставился на носки своих сапог. – Сирена несет тяжкий крест, полагая, что проклята. Она не захотела ни причинять мне страдания, ни жить во лжи, не любя меня.
Трейгер вспомнил, как был груб с Сиреной перед расставанием. Он не щадил ее чувств, занятый собственными душевными ранами, которые, как выяснилось, нанес себе сам. Но что, черт возьми, ему оставалось думать, когда, вернувшись в Пиксвилл, вместо Сирены он нашел ту злосчастную записку! Любой бы на его месте решил, что жена обманывала его и согревала в холодные зимние ночи постель его собственного брата. Конечно, Трейгер поспешил с выводами, но кто же мог вообразить, что Роджер счел его погибшим.
– Ты должен найти Сирену. Хватит ей оплакивать твою смерть, – сурово заявил Роджер. – Тем более что вся эта неразбериха произошла по моей вине.
– Я не могу к ней вернуться, – ответил Трейгер, не глядя на брата. – Сирена знает, что я жив. Мы уже виделись.
Роджер замер в недоумении. Определенно Трейгер слишком долго проторчал на морозе и зимние ветры выстудили его мозги.
– Почему, к дьяволу, не можешь?
– Я решил, что она предала меня, и наговорил много лишнего, хотел побольнее задеть. Думаю, я причинил ей много горя. Лучше каждому из нас пойти своей дорогой и начать новую жизнь. Эта война и так исковеркала наши жизни.
– Я всегда смотрел на тебя снизу вверх, Трейгер, и восхищался тобой, – прорычал Роджер. – Но если ты такой безнадежный дурак, что способен отказаться от Сирены, то я здорово сомневаюсь в том, что ты заслуживаешь моего уважения! – Не дождавшись от брата ни слова в свое оправдание, он тяжело вздохнул. – Отлично, Трейгер, в таком случае я сам отправлюсь за Сиреной. Пусть даже мне придется дезертировать из армии и похитить ее, если она не согласится ехать со мной. – Роджер перешел на крик. – Я не оставлю ее одну! В тех краях бродят бандиты, и тебе отлично известно, что они могут сделать с беззащитной женщиной!
– Ты не поедешь к моей жене, – процедил Трейгер.