— Он хочет, чтобы ты его вылечила, — послышался чей-то мелодичный голос.
За спиной стражника стояла стройная брюнетка в изящном зеленом платье с красной вышивкой. Я ее тут же узнала.
— Франсуаза?
Кошмар какой-то. Где бы я ни оказалась, вечно натыкаюсь на нее. Впервые мы встретились во Франции семнадцатого века, когда мы с Томасом спасли ее от инквизиции. Потом я видела ее в казино Данте, где ее чуть не продали в рабство к эльфам. Тогда я ее освободила, но, похоже, судьба решила не выпускать ее из своих рук, как, впрочем, и меня. Мы обе оказались в руках эльфов.
— Что ты здесь делаешь? — с недоумением спросила я.
— Ты и le monsieur как-то раз мне помогать, — быстро ответила она. — Я прийти… как это у вас говорится?.. оказать ответная услуга.
— Где остальные? — спросила я. — Я была не одна…
— Oui, je sais[16]. Маг, он заключить сделка с Раделла. Она капитан ночной стража, une grande baroudeuse, великий воин.
— Какую еще сделку?
— Маг иметь великая руна. Раделла такую давно искать. Она хотеть ребенок, очень хотеть, только она infeconde… как это?., бесплодная. Маг говорить, у нее быть ребенок, если она помогать вам.
— «Йера».
Значит, она все-таки пригодилась.
— C'est ca. — Франсуаза взглянула на огра, подозрительно поглядывающего на нас. Мне показалось, что он плохо понимает по-английски. — Они не знать, почему le vampire лежать и не шевелиться. Я говорить им, что ты великий лекарь, ты его вылечить.
— Вампир находится в исцеляющем трансе Онсебя вылечит.
— Это не иметь значение, — ответила женщина и бросила быстрый взгляд на огра. — Я хотеть, чтобы сегодня вы быть вместе возле портал. Я скоро вернуться, когда стража сменится.
— Возле портала? Но…
— Я сделать то, что могу, — торопливо сказала она, видя, что огр решительно шагнул к ней, намереваясь прекратить наш разговор. — Но ты обещать взять меня с собой. Пожалуйста, я здесь быть так долго…
— Ты здесь всего одну неделю, — немного смущаясь, сказала я.
Дело в том, что портал мне был вовсе не нужен. Мне нужно было найти Майру, а не возвращаться туда, где я находилась, особенно если учесть, что гейс становился там чересчур активным, а Сенат и круг гонялись за мной, чтобы убить. Если сейчас я вернусь назад, значит, смерть Мака была напрасной. Однако огр уже закрывал за собой тяжелую дверь. Франсуаза, стоя за ним, бросила на меня отчаянный взгляд.
— Хорошо, обещаю! — успела крикнуть я.
Наверное, в Стране эльфов даже неделя кажется вечностью, да и того, что едва не случилось со мной, я бы никому не пожелала.
Я осталась стоять посреди темной каморки; вдалеке затихли тяжелые шаги огра. Мне захотелось броситься к Томасу, чтобы осмотреть его раны, но я испугалась. А что, если ему хуже? Что, если он вовсе не в исцеляющем трансе и давно превратился в труп?
Прошла минута. Наконец я собралась с духом и осторожно подошла к топчану. Томас лежал на спине; рядом с ним стоял тусклый фонарь. Грудь и живот вампира были скрыты бинтами. Кто-то перевязал его куда более умело, чем я, — Томас практически превратился в мумию, бинты покрывали его от сосков до мускулистых бедер. Кроме бинтов, на нем ничего не было, но я немедленно об этом забыла, когда увидела, как сквозь ресницы блеснули его глаза.
— Томас! — прошептала я, склоняясь над ним.
Он был совсем холодный, что мне сразу не понравилось. Не знаю, почему считается, что у вампиров холодная кожа. Если вампир не умирает от голода, кожа у него такая же теплая, как и у человека, — в конце концов, они ведь пьют человеческую кровь! Сорвав с себя одеяло, я накинула его на Томаса и старательно подоткнула края.
Он улыбнулся и, взяв меня за руку, слегка потянул к себе, предлагая сесть рядом с ним. На узком топчане мог поместиться только один, но Томас настаивал.
— Наконец-то ты голая вместе со мной в постели, — едва слышно прошептал он. От радости я чуть не вскрикнула.
Я нелепо провела рукой по его лицу, но он отвернулся — понял, что я хочу ему предложить. Я вновь провела рукой по его щеке.
— Ешь. Тебе нужно есть, иначе ты не поправишься.
— Ты должна беречь силы.
— А ты возьми немного. Не знаю, сколько у нас осталось времени.
Дверь темницы была невероятно тяжелой, но если бы Томас был здоров, он выбил бы ее одним ударом. Сейчас ему нужно было хотя бы встать и держаться на ногах. В отличие от огра, тащить Томаса на руках я бы не смогла.
Томас упрямо взглянул на меня, но, видимо, рассудил так же, как и я, поскольку через секунду я почувствовала, как моя энергия слегка вздрогнула. Я устроилась поудобнее, чтобы Томас мог спокойно питаться, и вздохнула от наслаждения. Обычно процесс питания вампиров вызывает чувственное наслаждение. Мне стало тепло и удобно, словно меня завернули в мягкое пушистое одеяло. Я расслабилась, предаваясь приятным эмоциям, и вдруг вспомнила, почему я все-таки должна сердиться на Томаса.
Когда мы жили в одной квартире, он тайком сосал у меня кровь, не оставляя на коже ни единого следа, а я об этом даже не догадывалась! Потом он уверял меня, что делал это ради того, чтобы всегда знать, где я нахожусь. Поскольку его работа заключалась в том, чтобы меня охранять, ему была необходима прочная связь между нами, и все-таки я считала это насилием. Я бы даже могла пойти в Сенат и выдвинуть против него обвинения, хотя в то время мне это казалось излишним. Сенат и без того охотился за ним, так что мои обвинения не сыграли бы никакой роли.
Томас смотрел на меня. Свет фонаря играл на его темных ресницах; по моим венам пробежала жаркая волна, и как-то сразу пропало желание сердиться. После всего, что случилось сегодня, незначительная потеря энергии казалась мне сущим пустяком, а за нахлынувшее на меня ощущение мира и покоя я готова была отдать все на свете. К тому же что еще мы могли сделать? Если кровь эльфов такая же, как их тела, вампиру от нее не будет никакой пользы. А так Томас поест, и никто не будет об этом знать.
— Ну как ты? — спросила я, когда он отпустил меня, забрав совсем немного энергии. — Я так испугалась за тебя — не могла понять, то ли ты в трансе, то ли…
— Не волнуйся. До выздоровления мне, конечно, далеко, но я справлюсь. — Его голос звучал гораздо увереннее и тверже, в чем не было ничего удивительного.
В мире существует всего несколько сотен вампиров-хозяев первого уровня, и их способности впору приравнивать к чудесам. — У меня какое-то странное чувство, — задумчиво сказал Томас. — Мне кажется, что каждая минута здесь — это час в нашем мире. Я еще никогда не выздоравливал так быстро.
И тут я поняла. Так вот в чем разгадка тайны, над которой я бьюсь уже два дня! И как же я раньше не догадалась! Если Майра находится в Стране эльфов, где у времени свои законы, значит, на выздоровление у нее были недели, месяцы или даже годы! Теперь понятно, почему она так хорошо выглядит!
Томас поцеловал меня в щеку — единственное место, куда он мог дотянуться, — и мрачно взглянул на меня.
— Тебе не нужно было приходить за мной, это был огромный риск. Обещай, что больше так не сделаешь.
— А мне это будет и не нужно, — сказала я и отвела с его лба прядь волос. Его волосы были все такие же прекрасные — длинные, черные и мягкие, как у ребенка. Дрожащими пальцами я вытащила из роскошных прядей несколько запутавшихся в них листочков. От счастья, что Томас жив, у меня даже кружилась голова. — Мы тебя где-нибудь спрячем, и Сенат тебя не найдет.
Томас покачал головой.
— Милая Кэсси, — пробормотал он. — Я уже не помню, когда ради меня рисковали жизнью. На это способны очень немногие. Я этого никогда не забуду.
— Я же сказала, мы тебя спрячем. Сенат тебя не найдет!
Томас тихо рассмеялся.
— Неужели ты не понимаешь? Сенат меня не искал, это я пришел к ним. Думал, что с ними справиться, но проиграл.
Мне не нужно было спрашивать, чтобы понять, о чем говорит Томас. Луи Сезар, с разрешения консула европейского Сената, стал хозяином Томаса после того, как на дуэли убил его первого хозяина, жестокого Алехандро. Томас был хозяином первого уровня, но даже они обладают разными степенями силы, а Луи Сезар был намного сильнее. Томасу так и не удалось разорвать связь между собой и своим хозяином.