— Да, от природы. Но травники годами изучают и экспериментируют над заклинаниями, узнают, какие именно слова нужно напеть, чтоб проявился необходимый эффект, а не любой другой. Откуда ты всё-таки приехала, что никогда не слышала о подобном?
Я слегка напряглась. Ну вот, опять неловкие вопросы. С языка так и рвалось едкое: «А вам, сударыня, какая печаль?»
Но вместо этих слов я вздохнула и ответила:
— Мы же сейчас на границе королевства Пангирия, правильно?
Ири с готовностью кивнула, а я продолжила фантазировать:
— А дальше на север у нас идёт…
— Фейльери, лес сумеречных дриад, — тут же ответила девушка.
А я чуть не поперхнулась от удивления. Фига себе! Дриад! С трудом сохранила невозмутимый вид, добавив:
— Да-да, а с востока у нас лежит этот, как его…
— Тензен, — ответила она и отчего-то широко распахнула глаза.
Наверное, я оттуда вряд ли могла появиться.
— Тензен, — повторила задумчиво, а девушка немного нервно добавила:
— Логово пауков!
Передернув плечами, представила это место и поняла, что действительно свезло, так свезло! Меня всего-навсего продали в рабство в людском королевстве. Пф, ерунда какая! А ведь могла оказаться у дриад или пауков!
— Так, а с запада…
— Унгарлор, оплот огров, — закивала Ири, на этот раз не дожидаясь моего задумчивого мычания.
Нет, из Унгарлора я быть точно не могу. Языка-то я их не знаю.
— А дальше? Что лежит дальше? — немного нетерпеливо всплеснула руками.
— Степи и селения полулюдей. Там мало, кто был, — ответила Ири. — Неужели ты оттуда?
Вооот!
— Да, — кивнула я. — Меня с детства у родителей украли. И воспитывалась я этими самыми… полулюдьми.
Девушка восхищенно похлопала глазами. И на лице было написано, что она уже готова мне поверить. Ну до чего наивная, ей Богу!
Вдруг сбоку послышался какой-то шорох. Сперва я не обратила на него никакого внимания. Но уже через мгновение поняла, что зря.
— Смотри! Осторожно! — крикнула Ири, отпрыгивая назад.
А я не успела. Тонкие усики вьюнка обвили мои ноги, скручиваясь цветами вокруг лодыжек, поднимаясь выше. Красиво — глаз не оторвать!
Секунда — и я упала на пол, понимая, что стебли растения гораздо прочнее любой веревки. Мне не выпутаться. А потом раздался голос. Тонкий, женский, он пел очень лиричную песню на неизвестном языке.
Из-за поворота оранжереи медленно выплыла стройная фигура смуглой фаворитаки лайета. В мягко-лимонном платье, эротично подчёркивающем изгибы тела, она даже сейчас при ходьбе покачивала бёдрами. Шоколадные волосы были заплетены в тугую крупную косу, приоткрывающую маленькие ушки.
— Дорогая, ты не могла бы замолчать? У тебя отвратный голос! — наврала я, пытаясь выпутаться из колдовских пут, поднимающихся к моей шее.
Эрисса пела звонко и красиво вопреки всему. Эти звуки напоминали странную лесную балладу, колыбельную.
— Нет! Так нельзя! Я вызову охрану! — воскликнула Ири и тут же выскочила из помещения. Вот, что значит: «Ушла душа в пятки и не вернулась».
«Беги, Лола, беги!» — я бы усмехнулась напоследок, но один особенно толстый стебель ужасно отвлекал — щекотно пихал свои листики мне подмышку.
За Ири попятам по одному взгляду Эриссы метнулись две девушки, что следовали тенью за фавориткой лайета Дайше.
Мягкие побеги вьюнка уже обвились вокруг моего горла, а мне всё не приходило в голову, как выпутаться из передряги. Может, тоже начать петь? А, если опять толпа эриний набежит? Вряд ли от этого моё положение улучшится. Вот и лежала я на полу, спеленутая, как гусеница, извиваясь, чтобы залезть пальцами в зудящую подмышку.
И вдруг над плечом любимой наложницы Лерана мелькнула, набирая плотность, крупная и гибкая фигура белого тигра. Фьёр широко улыбался большим кошачьим ртом, что делало его слишком похожим на человека.
Я умоляюще посмотрела на него, наблюдая, как он с издевкой глядит на довольную наложницу. А в следующий миг мощная тигриная лапа с крупными по-настоящему человеческими мышцами легко дала девушке подзатыльник.
Эрисса споткнулась от неожиданности. Слова песни оборвались, и в тот же миг путы растения ослабли. Я мгновенно освободилась от коварных побегов, вскочив на ноги.
— Что это было? — воскликнула она, гневно оглядываясь и словно не видя белой фигуры зверя совсем рядом с собой. А Фьёр, довольно улыбаясь ей в лицо, высунул язык.
— Она… — тихо проговорила я, и обсидиановый эриний тут же закончил за меня:
— Не видит и не слышит.
— Что ты там бурчишь? — фыркнула девица, складывая руки на груди и гневно моргая длинными ресничками.