— Я чувствую твой запах, — вздохнул он напротив ее бедра. — Словно теплые сливки и сладкий сироп. Я говорил, что у меня слабость к сливкам и сиропу?
Ее руки были на его плечах, пальцы массажировали их через рубашку, которая была на нем, когда легкие вскрики вырвались из ее горла.
Он потянул ее трусики, медленно стягивая их с ягодиц, а затем с бедер. Небольшая выпуклость ее живота привлекала его. Он хотел облизать его, стремился попробовать, но довольствовался всего лишь прикосновением к нему щеки.
— Матиас, я не думаю, что могу выдержать это, — проговорила Грейс с придыханием.
— Еще несколько минут в раю, Грейс. — Он открыл глаза, смотря на самое прекрасное, что видел в жизни. Милые медово-золотистые завитки, украшенные бисером ее женских соков. Сочные небольшие выделения цеплялись за мягкие завитки, окружающие ее киску, блестящую от возбуждения и тепла. — О, Боже, Грейс. — Его рука дрожала, когда он коснулся единственной капельки пальцем, взяв ее с завитка прежде, чем поднес к губам. Его глаза закрылись, ноздри расширились, и грудное рычание казалось животным, голодным и почти яростным. Он слизал ее вкус с губ, тонущий в потребности к большему и смакующий даже этот самый маленький намек страсти. — Я мечтал оказаться у тебя между ног. — Матиас стиснул зубы, борясь за контроль над собой. Он уже сомневался, удержится ли. — Облизывать твою плоть, видеть эти симпатичные завитки, влажные от твоей потребности во мне. У Пород нет волос на теле, ты знаешь?
— Знаю, — ее голос был тонким, дыхание сбилось, когда он развел ее ноги шире.
— Я никогда не брал женщину вот так, — сказал он ей мягко. — Только моими руками, только прикосновениями.
Его рука скользнула вверх по ее бедрам, пальцы с трепетом раздвинули заросшие кудрями складки. Господи, помоги! Она уже готова. Настолько готова, что его член горел от потребности в ней. Еще одна капля предэякуляра появилась на его члене, предупреждая, что лихорадка нарастала. Это был не просто предэякуляр, это — гормональная смазка, которая расслабит нежные стенки влагалища, подготавливая к его проникновению.
Породы Волков славились большими размерами. Большинство женщин, даже их вида, должны были приспособиться к размеру. Но во время лихорадки выделялась гормональная смазка, подготавливающая женщину. Эта жидкость помогала, но только во время лихорадки. Она способствовала расслаблению нежных мышц, увеличивала возбуждение, гарантировала, что половой акт пройдет без ненужной боли и подготавливала женское лоно к тому, что будет позже.
Матушка-природа та еще сука. Спаривание Пород было свирепо-сексуальным, и иногда для женщин это могло быть ужасно.
— Матиас, ты делаешь меня слабой, — застонала Грейс от вида его указательного пальца, проникающего между ее распухших губ и собирающего ее влажность.
Должен попробовать ее снова. Он не мог дотронуться губами, но может быть вот так… Матиас посмотрел на нее, поднеся сладкий сок к нижней губе и размазывая его. Убрав палец, он облизнулся. Матиас застонал от богатого вкуса. Она вскрикнула, ее ногти впились в его плечи, пока бедра дергались вперед, подталкивая ее киску к его губам.
— Остановись, Грейс. Легче, любимая.
— Будь ты проклят! — Выкрикнула Грейс. — Это убивает меня.
Выражение его лица убивало ее. Поглощая, намереваясь заполнить удовольствием, подчиняя. Его лицо раскраснелось, глаза блестели ярко-коричневым, золотисто-коричневым, почти огненным оттенком. Он смотрел на ее киску, словно она знала все тайны удовольствия. Его пальцы вновь заскользили по ее ноющим изгибам, раскрывая их, проникая в нее.
Проникая в нее, когда она стала нуждаться в большем. Ее бедра дернулись, киска билась в конвульсиях вокруг единственного пальца, пока он терся о ее чувствительную плоть.
— Матиас, пожалуйста. Пожалуйста! Мне нужно больше.
Грейс дрожала, потея. Боже, она никогда так не потела даже в разгар секса, не говоря уже о прелюдии. Ее мышцы напряглись, удовольствие растекалось по крови, клитор горел, налившийся кровью и нуждающийся.
— Полегче, детка. Я с тобой.
Два пальца скользнули в нее, пока большой гладил клитор, кружа по нему, потираясь о комочек нервов, посылая взрыв ощущений и каскад удовольствия. Сильный, горячий, феерический оргазм прошел через нее, заставляя выкрикнуть его имя. Ее ногти впились в его плечи, когда она поднялась на цыпочки, сжимаясь вокруг его пальцев и чувствуя, как ее соки текут по ним. Она чувствовала его руку, обхватывающую ее бедра, голову, прижатую к животу, и хоть она точно не была уверена, но ей показалось, что она слышала животный рык.