— Позже, — проворчал он. — Я объясню это позже.
Тени вспыхнули в его глазах, а она не хотела их там. Она хотела пылающее возбуждение назад и в полную силу, хотела все его внимание для себя.
Грейс опустила голову, раскрыла губы и провела языком по влажной головке, делая паузу, чтобы обратить особое внимание на серебряный пирсинг. Она провела по нему языком, схватила маленький шарик зубами и слегка потянула его.
Матиас замер. Но тени ушли. Теперь выражение его лица было осторожным, темным и чувственным. Грейс раскрыла губы шире и медленно опустила рот на напряженную головку его члена.
— Ах, твою ж мать! — его стон сопровождался напряжением его живота. Секунду спустя была очередь Грейс замереть.
Это был не только предякулянт, который хлынул ей в рот, и это не была сперма. Вкус был похож на его поцелуй, мед и специи, чистая жажда.
Она посмотрела на него, облизывая языком головку и пирсинг, пока пыталась проанализировать это. Бульварные слухи, фанатичные обвинения в извращениях и животных особенностях промелькнули в ее уме.
Возможно, не все они правдивы. Возможно, прошлые десять лет обвинений против сексуальности Пород были больше, чем просто гипотезы. Если это так, то это дало совершенно новое значение идее диких половых актов. Она опустилась снова, ее ресницы легли на глаза, пока он тщательно наблюдал за ней.
— Что дальше? — она дышала на головку его члена, наблюдая, как его скулы краснеют от возбуждения, пока сексуальные сцены выражались в его глазах.
— Это сюрприз, — пробормотал он, пальцы одной руки обхватили толстую длину. — Если расскажу, то всё испорчу.
О, он был плохишом.
— Я смогу уговорить тебя?
Она опустила рот на напрягшуюся головку снова и глубоко всосала ее. Грейс смотрела на его лицо, когда работала над его головкой и посасывала. Обхватила губами серебро в его плоти, а затем погрузила его член в рот еще раз.
Его ресницы закрыли глаза, а тело сжалось. Рваное рычание грохотало в его груди. Она любила этот звук. Чем более горячим он становился, тем более возбужденным и глубоким оно становилось. Грейс знала, что приближалось, уже почти могла ощущать это. Чувствовала это. Ее рука дотронулась до него, медленно поглаживая толстую плоть. Ощущая напряженность в середине его твердой длины, более сильный пульс крови, еще сильнее разгоряченную плоть.
Еще одна струя предварительной спермы заполнила ее рот, когда стон вырвался из его горла. Его член пульсировал, кровь неистово билась в его тяжелых венах.
— Достаточно, — он отступил, игнорируя ее безумную попытку удержать его во рту. Она могла почувствовать задней частью горла более глубокий голод, мчащийся по ней. — Тебе нужно подождать, — пробормотал он, толкая ее на спину. — Ты не разрушишь мой контроль в этот раз.
— У тебя еще остался контроль? — ее руки обняли его плечи, когда его губы спускались на ее шею. — Я не думаю, что это справедливо. Мой ушел.
Теперь она чувствовала лихорадку. Она промчалось по ней, по соскам, клитору. Она выгнулась к Матиасу, потерев горячие кончики грудей о его грудь, чувствуя прекрасные шелковистые волоски на теле, которые были практически не видны для невооруженного глаза. Черт, так приятно. Словно проводит шелком по соскам.
— Ты чувствуешь это, Грейс? — прошептал он, пока губы перемещались ниже, слегка царапая ее ключицу клыками. — Чувствуешь эту потребность? Сгораешь так же, как и я? — Грейс чувствовала это. Ее глаза закрылись от безумного удовольствия. Ощущения были почти болезненными, возбуждение росло в ней и в матке. — Я собираюсь заставить этот жар разгореться сильнее. — Его голос был хриплым теперь от собственного возбуждения, прямо перед тем, как его язык прошелся по ее соску.
— О, Боже, да. Оближи его, — она выгнулась, выставив стоячие пики напротив его губ. — Оближи мои соски, Матиас. — Еще одно рычание. Но его губы раскрылись, и он втянул нежный кончик внутрь. Влажный, жидкий огонь был обернут вокруг ее соска. Он втянул его глубже, его голодный рот поглаживал языком и облизывал, а ее ногти впились в его плечи. — Ох, так хорошо, — простонала Грейс, выгнулась и потерлась о его твердое бедро, пока он был над ней. — Так хорошо, Матиас. Я люблю твой рот. Люблю твой язык. — Он поймал пик между зубами, и выпустил, пока она извивалась под ним.
Электрические покалывания отдавались в матке, а затем поразили блестящим теплом сердцевину ее киски. Она дернулась в его руках, выгнулась и прокричала его имя.